е. Интере́сно знать, что отве́тила ему́ импера́торская до́чка.
Послу́шаем же, как бы́ло де́ло.
Оте́ц у при́нца у́мер, и на его́ моги́ле вы́рос ро́зовый куст неви́данной красоты́: цвёл он то́лько раз в пять лет, и распуска́лась на нём одна́-еди́нственная ро́за. Но что э́то была́ за ро́за! Она́ благоуха́ла так сла́достно, что поню́хаешь её – и забо́ты свои́ и го́ре забу́дешь. Ещё был у при́нца солове́й, кото́рый пел так чуде́сно, сло́вно в го́рлышке у него́ храни́лись все са́мые прекра́сные мело́дии, каки́е то́лько есть на све́те. И ро́за, и солове́й назнача́лись в дар принце́ссе; их положи́ли в больши́е сере́бряные ларцы́ и ото́сла́ли к ней.
Импера́тор приказа́л внести́ лар́цы́ пря́мо в большо́й зал, где принце́сса игра́ла с фре́йлинами в «го́сти», – други́х заня́тий у неё не́ было. Увида́в больши́е ларцы́ с пода́рками, принце́сса от ра́дости захло́пала в ладо́ши.
– Е́сли бы там оказа́лась ма́ленькая ки́ска! – воскли́кнула она́.
Но в ларце́ был ро́зовый куст с прекра́сной ро́зой.
– Ах, как ми́ло она́ сде́лана! – залепета́ли фре́йлины.
– Бо́льше, чем ми́ло, – проговори́л импера́тор, – пря́мо-таки великоле́пно!
Но принце́сса потро́гала ро́зу и чуть не запла́кала.
– Фи, па́па! – сказа́ла она́. – Ро́за не иску́сственная, а настоя́щая!
– Фи! – повтори́ли все придво́рные. – Настоя́щая!
– Подожди́те! Посмо́трим снача́ла, что в друго́м ларце́, – провозгласи́л импера́тор.
И вот из ларца́ вы́летел солове́й и запе́л так чуде́сно, что ни у кого́ язы́к не поверну́лся сказа́ть о нём дурно́е сло́во.
– Бесподо́бно, преле́стно! – затарато́рили фре́йлины; все они́ болта́ли по-францу́зски одна́ ху́же друго́й.
– Как э́та пти́чка напомина́ет мне музыка́льную табаке́рку поко́йной императри́цы! – сказа́л оди́н ста́рый придво́рный. – Тот же тембр, та же пода́ча зву́ка!
– Да! – воскли́кнул импера́тор и запла́кал, как ребёнок.
– Наде́юсь, что пти́ца не настоя́щая? – спроси́ла принце́сса.
– Са́мая настоя́щая! – отве́тили ей послы́, доста́вившие пода́рки.
– Так пусть лети́т, куда́ хо́чет! – заяви́ла принце́сса и отказа́лась приня́ть при́нца.
Но принц не пал ду́хом – вы́мазал себе́ всё лицо́ чёрной и кори́чневой кра́ской, надви́нул ша́пку на глаза́ и постуча́лся.
– До́брый день, импера́тор! – сказа́л он. – Не найдётся ли у вас во дворце́ како́й-нибудь рабо́ты для меня́?
– Мно́го вас тут хо́дит да про́сит! – отве́тил импера́тор. – Впро́чем, погоди́ – вспо́мнил: мне ну́жен свинопа́с. Свине́й у нас тьма́-тьму́щая.
И вот при́нца назна́чили придво́рным свинопа́сом и помести́ли его́ в убо́гой кро́шечной камо́рке, ря́дом со свины́ми закутка́ми. Весь день он сиде́л и что́-то мастери́л, и вот к ве́черу смастери́л волше́бный горшо́чек. Горшо́чек был весь усы́пан бубе́нчиками, и, когда́ в нём что́-нибудь вари́ли, бубе́нчики вызва́нивали стари́нную пе́сенку:
Ах, мой ми́лый Августи́н,
Августи́н, Августи́н,
Ах, мой ми́лый Августи́н,
Всё прошло́, всё прошло́!
Но вот что бы́ло всего́ занима́тельней: поде́ржишь ру́ку над па́ром, кото́рый поднима́лся из горшо́чка, и сра́зу узна́ешь, кто в го́роде како́е ку́шанье стря́пает. Да, уж горшо́чек э́тот был не чета́ како́й-то там ро́зе!
И вот принце́сса отпра́вилась на прогу́лку со свои́ми фре́йлинами и вдруг услыха́ла мелоди́чный звон бубе́нчиков. Она́ сра́зу останови́лась и просия́ла: ведь сама́ она́ уме́ла игра́ть на фортепья́но то́лько одну́ пе́сенку. – «Ах, мой ми́лый Августи́н», да и то лишь одни́м па́льцем.
– Ах, и я то́же э́то игра́ю! – сказа́ла принце́сса. – Вот как! Зна́чит, свинопа́с у нас образо́ванный! Слу́шайте, пойди́те кто́-нибудь и спроси́те у него́, ско́лько сто́ит э́тот инструме́нт.
Пришло́сь одно́й из фре́йлин наде́ть деревя́нные башмаки́ и отпра́виться на за́дний двор.
– Что возьмёшь за горшо́чек? – спроси́ла она́.
– Де́сять поцелу́ев принце́ссы! – отвеча́л свинопа́с.
– Как мо́жно! – воскли́кнула фре́йлина.
– Деше́вле нельзя́! – отве́тил свинопа́с.
– Ну, что он сказа́л? – спроси́ла принце́сса.
– Пра́во, и повтори́ть нельзя́! – отве́тила фре́йлина. – У́жас что сказа́л!
– Так шепни́ мне на́ ухо.
И фре́йлина шепну́ла.
– Вот неве́жа! – рассерди́лась принце́сса и пошла́ бы́ло прочь, но… бубе́нчики зазвене́ли так прима́нчиво:
Ах, мой ми́лый Августи́н,
Всё прошло́, всё прошло́!
– Послу́шай, – сказа́ла принце́сса фре́йлине. –