Александр Прозоров

Любовь литовской княжны


Скачать книгу

на все четыре стороны окнами – татары в своих домах окна прорезали только во двор. А еще возле церквушки имелась вознесенная на четырех бревенчатых столбах звонница с остроконечным шатром из толстого черного теса и луковка, крытая золотистой липовой дранкой.

      Поднявшись на ступени низкого крыльца, паренек размашисто перекрестился на икону Георгия Победоносца, висящую над дверью, поклонился и нырнул в темную, пахнущую ладаном и гарью комнатенку, размерами всего двадцать на двадцать шагов и с высотой потолков в два человеческих роста.

      Не обращая внимания на шепотки по сторонам, княжич прошел вперед, встал в четырех шагах перед алтарем, снова перекрестился, сложил ладони перед собой и склонил голову.

      – Это Василий Дмитриевич… Василий, княжич московский, – наконец опознали нежданного гостя немногочисленные прихожане. – Сын Дмитрия, каковой Булгарию завоевал… Заложник… Заложник…

      Паренек не услышал в их словах ничего, кроме любопытства. Ни восхищения, ни жалости, ни тревоги. Немного интереса – и не более.

      – Господь всемогущий, спаси помилуй и сохрани грешного раба твоего Василия… – перекрестился княжич. – Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое, да приидет царствие твое. Да будет воля твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам днесь, и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого, ибо царствие твое есть и сила и слава вовеки веков… – Княжич вздохнул и закончил: – Аминь!

      – Да пребудет с тобою милость Господа нашего, Иисуса Христа…

      Московский заложник повернул голову и увидел священника – в темной рясе, невысокого и тощего, со впалыми щеками и коротенькой седой бородкой клинышком. Большего в сумерках храма разглядеть было невозможно.

      – Благослови меня, отче, ибо я грешен, – заученно произнес Василий и склонил голову.

      Батюшка перекрестил нежданного прихожанина и протянул руку для поцелуя.

      Паренек наклонился, коснулся губами запястья. Затем расстегнул поясную сумку, достал небольшой, но солидно звякнувший мешочек, вложил в руку священника:

      – Помолись, отче, за здоровье и благополучие мое и моих родителей.

      – Конечно же, отрок, мы молимся за них ежеутренне и ежевечерне, – спрятал кошель за ворот заметно повеселевший попик. – За здоровье и долгие лета всемогущего государя нашего великого Тохтамыша, защитника веры христианской и покоя люда православного, за здоровье и благополучие великого князя московского Дмитрия Ивановича и княгини Евдокии… – Священник на краткий миг запнулся, и тут же поправился: – Рабы божьей Евдокии. И за твою душу, наше возлюбленное чадо…

      – Надеюсь, московское серебро поможет вам обновить свой храм и воодушевит на искренние молитвы, – чуть поклонился паренек, отступил, развернулся и быстро вышел из церкви.

      Холопы поспешили следом.

      Василий оглянулся через плечо, замедлил шаг и бросил нагнавшему