Я ничего такого, вообще-то, никогда не говорю. Тем более, в приличном обществе. Ну, при людях-то… вот. Но тут важно понимать, что я, так сказать, мужчина. И именно что как вышеупомянутый мужчина я имею свои, грубо говоря, объективные необходимости. Но не стоит на этом обостряться. Да, имею жену. Но тут нужно помнить, что я ее еще и люблю – все по закону и как у людей. А то, что вам там еще кто-то, не знаю, скажет – это все вранье чистой воды. Вы там себе так и запишите, что никакую Люську я вообще знать не знаю. Да даже если бы и знал – не в моем она стиле, да к тому же живет в Электроуглях. Представляете? В Электроуглях! Где я и где Электроугли? Так что про меня и Люську, уж не знаю, кто напридумал, но это курам на смех!».
Эпизод №3. Он, она и его жена
В минувшую пятницу под предлогом выпить кружечку глинтвейна по поводу мерзопакостности текущих погод к нам залетела коллега и подруга жены – Настя. Случайно ли, но глинтвейна оказалось в избытке, а игра в скрабл только разожгла жажду тепла и общения (даже при том, что я непременно выигрывал, крестословя самые некрестословные буквосочетания). Долго ли, коротко ли, но Настя, оберегая себя от ночных путешествий в прописное Ясенево (не черт душой завладеет, так вульгарность какая-нибудь телом воспользуется, без взаимного согласия и оргазма двустороннего), решила заночевать в нашей, э… резиденции (квартира? В принципе, да. Но звучит пошловато. Берлога? Определенно, сколько ее ни мети. Но, опять же, слово больше подходит для определения холостяцкого жилища. Жилище? Нет уж, отринем коммунальность. Прибежище? Тоже правда, за исключением утешений приблудшим беженцам. В общем, однокомнатная резиденция и хрен бы с ней).
Настя со всеми подобающими «спокойныночами» и постельно-бельевыми атрибутами была уложена на вторую (и последнюю в резиденции) кровать.
Ночь оказалась безоблачной. Стены и потолок не жалея сил скрывали любые помутнения и сгустки на пыльном небосводе столицы. Однако утро принесло неожиданные проблемы. Традиционный утренне-субботний секс нам с женой пришлось совершить в санузле (или как там в камасутре называется эта поза, когда один партнер сидит на толчке, а второй лежит в ванной и интересуется «когда ты уже перестанешь вонять, а?»), дабы не потревожить сладость сна гостьи.
Трудности, в единоразовости которых не приходится сомневаться, даже трудностями не кажутся. Но за завтраком Настя подлила маслица в огонь. «Знаешь, Леночка», – сказала она моей жене, – «глядя на вас с глебандреичем, я подумала, что иметь собственного мужчину не так хлопотно, как я это себе представляла. Твой, к примеру, довольно тих, спокоен, не капризен, не слишком требователен – даже в ванной трахаться может. Ночью спит себе, не ссыт с балкона, не бежит за пузырем, почти не храпит. Похоже, мне пора пересмотреть свои взгляды».
«Настя!», – в ярости порыва моя жена не сумела скрыть или хотя бы минимизировать выпученность своих глаз. – «Что ты такое говоришь?! Что ты там переосмыслила?»
«Ах, да», – кивнула Настя своим мыслям, – «Если, конечно, у мужчин не холодеют пятки. А