>Шел мерзкий и липкий снег
Шел мерзкий, липкий снег… И если посмотреть по сторонам, то можно постараться увидеть ту самую незыблемую красоту, которая заметна больше глазам счастливого человека, способного созерцать мелочи, которые дарит нам госпожа природа. Глаза же человека несчастного, скорее всего, не заметят ни снежинок, ни прелести деревьев, покрытых инеем, ни замысловатых узоров на окнах… Глаза несчастного человека и, как следствие, всё его сознание быстрее увидят и почувствуют на себе этот мерзкий, липкий снег.
Возвращаясь домой с «любимой» работы, с которой возвращаюсь уже на протяжении пятнадцати лет, я шла и злилась на этот снег, который попадал мне и за шиворот куртки, и за шиворот сапог. Шла и бесконечно злилась на тех людей, которые живут в какой-нибудь солнечной Испании и вообще не знают проблем в виде снега, а еще лучше в Австралии, ведь им не нужно покупать себе теплые вещи, переживать о бесконечных женских болячках из-за постоянных холодов. Ведь если так посудить, то зима у нас ни черта не три месяца, она длится гораздо дольше, начинаясь чуть ли не в октябре и заканчиваясь чуть ли не в апреле. Хотя, что уж тут говорить, хочешь – ну переезжай в Австралию, выучи язык – и вперед… Думая об этом, я начала сердиться еще больше, что спровоцировало падение на меня целого сугроба с дерева. Дойдя до подъезда и отряхнувшись от навязчивых осадков, вспомнила о том, что, о господи… забыла купить десяток яиц, этого мне еще не хватало!
Ну как же так, вот бестолковая, а, топать обратно до магазина – это 20 минут драгоценного времени, за которое я смогу как минимум почистить картошку да курицу варить поставить!
Мысли мои были громкими, настолько громкими, что всю фразу я сказала вслух, да так, что мой стон, пожалуй, был слышен и на втором этаже нашей чудесной пятиэтажки. С весьма недовольным лицом я поставила у подъездной лавочки два злосчастных пакета, в которых есть всё, мать его, кроме десятка яиц, достала пачку сигарет и закурила.
«Сигареты она купить не забыла, а вот десяток яиц забыла!» – сверлил в голове язвительный голос.
Да ну и фиг с ними, с этими яйцами, в конце концов, можно один вечер обойтись без салата, ну и что, что это блюдо было одной из дурацких семейных традиций – 10 лет, 10 лет один и тот же салат, на протяжении всего этого времени, каждый божий вечер, за исключением воскресенья. Да, пожалуй, сегодня можно обойтись без салата. Хотя что уж там без салата, быть может, и курицу не надо варить, ну а что, раз салата нет. Вон, живут же люди в конце концов, Санька может и пиццу на дом заказать, или роллы, или курицу гриль, и нет дурацкой традиции, по которой, отработав день как лошадь на этом заводе, тебе приходится, каждый раз возвращаясь домой, думать об этих долбаных яйцах, есть ли они в холодильнике или нет! Обдумав все за и против, докурив сигарету, я твердо решила, что за яйцами не пойду, а так как я не курица и снести их не могу, вывод: семья осталась без традиционной еды. Конечно, эта мысль была равносильна мысли о том, что я нарушаю закон и, как следствие, могу понести за это наказание, но вместе с каким-то неоправданным страхом я стала чувствовать себя чуточку счастливее (нечастое для меня ощущение).
Подняв пакеты с земли и зайдя в подъезд, я почувствовала свой родной запах, запах этих облезлых стен, жареной картошки из 53 квартиры – да, всё на месте.
Поднявшись на второй этаж к своей квартире, я попыталась открыть дверь, но почему-то замок не поддавался никаким усилиям, и как бы я ни старалась, всё было безуспешно.
«Странно, я ведь сегодня закрывала дверь сама, и всё получалось, может быть, кто-то сменил замок, а зачем и кто мог это сделать, для чего? Может, Макс со своей матрешкой решили так меня проучить за вчерашнюю лекцию, которую я им устроила? Ну а как иначе, заниматься своими грязными делишками на диване, на котором сидит вся семья по вечерам, – это уже наглость, тем более ей лет-то сколько… Кстати, а зовут ее как? Таня или Катя… – лихорадочно рассуждала я, по-прежнему безуспешно пытаясь открыть дверь, – хотя в данную секунду это неважно, важно, почему я не могу попасть в свою собственную квартиру. Лизка этого сделать не могла. Теоретически, конечно, могла, только вот мозгов ей на это навряд ли хватит, у неё в голове одна химия, которую я, кстати, вообще терпеть не могу. Кто вообще ее придумал, эту химию, и в кого у Лизки такие таланты в этой сфере… Так, стоп, у Лизы мозгов мало, да и мотивов нет, у Макса же есть мотивы, но кроме Макса есть еще один персонаж этой великолепной семейки – это муж, который вроде как еще должен быть на работе, он же сегодня в день? Ну да, в день, утром я уходила последняя, супруг не может уехать с работы раньше положенного, у него там всё как в тюрьме. Да и какой смысл, я, конечно, понимаю, что он дурак еще тот, но не до такой же степени. В итоге подозреваемый остается только один – Максим Андреевич». Схватив телефон, я начала звонить своему сыну, который мог по глупости оставить дома телефон, но нет, сегодня случилось чудо, и он взял трубку:
– Алло.
– Алло ему! Учитывая ситуацию, можешь сразу сказать, зачем ты это сделал и как теперь мне прикажешь в дом попасть?
Тишина…
– Максим,