1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Евгений Кубасов
Беззаботные люди
рассказы и повести
Счастье
Илюшка проснулся. Сегодня воскресенье. Еще с закрытыми глазами, он начинает думать: что приятного ждет его в наступившем дне. Раз сегодня выходной, значит, они с дедом пойдут на трамвайный круг у бани, где дед в маленьком кафе с высокими столами и с крышей, через которую можно смотреть на солнце не щурясь «примет на грудь воскресные сто пятьдесят грамм» с сарделькой и маленькой кружкой пива, а ему купит «ленинградское» мороженое, которое в два раза больше эскимо. Потом они пойдут по желтому скверу мимо пруда с совсем непугливыми утками, берущими хлеб прямо из рук, пойдут в парк с любимой Илюшкой цепочной каруселью. если в будние дни приятности могут, случится, а могут и обойти стороной, то воскресный день без них не обходится никогда. Бабушка возьмет и приготовит пышки, которые он очень любит, но еще больше будет рад Илюшка, когда мама и папа, которые сейчас живут на целине, присылают письма. Как только он подрастет он поедет на целину, а потом, когда подрастет совсем, он поедет на Кубу воевать. Очень несправедливо получается, какие-то люди не хотят свободы для Кубы, и кубинцам приходится воевать за свою свободу, а главный у них – Фидель Кастро – бородатый дядька в какой-то странной военной форме, его портрет, вырезанный из газеты, Илюшка хранит в шкатулке вместе с письмами родителей. Он потягивается – носки ног почти дотягиваются до прутьев спинки кровати. Прохлада пробирается под одеяло, он натягивает его до подбородка…
Из коридора послышалось ворочание ключа в замке входной двери. Илья замер. Дед тоже перестал храпеть. Закрыв дверь, кто-то прошел в кухню. «Не бабушка» – понял Илья. Бабушка ходит мягко, а это были тяжелые шаркающие шаги. «Кто бы это мог быть?..» – приподнялся он голову от подушки, чтобы лучше расслышать, чья дверь откроется. Всякий из жильцов, войдя в квартиру, почти всегда шел вначале в кухню положить продукты или просто поздороваться, и лишь потом проходил в свою комнату. Всего в их квартире шесть дверей и каждая из них имела при открывании свой отличный от других звук. Это даже для Илюшки стало игрой, со временем он научился безошибочно распознавать, чья дверь открылась, чем немало удивил деда. Самое интересное, что звук открываемой двери был схожим с характером ее владельца. Например, дверь капитана милиции Петра Ксенофонтовича коротко щелкала, таким же немногословным был и сам милиционер, пела – у студентки Оленьки Щукиной, у Горожанкиных жалобно и протяжно стонала, «гавкала», лязгая замком – у управдомовского слесаря Володьки. На этот раз, судя по скрежету несмазанных петель, шаги затихли за дверью Степаниды Алексевны. Илюшка не любит Степаниду Алексевну – громоздкую, нескладную женщину с мужским, сиплым басом и пропахшую табаком. Кроме голоса и пристрастия к курению у Степениды Алексевны было много от мужчины, у нее растут усы, женщину же в ней угадывало лишь одно, да и то не лучшее женское качество – чрезмерная словоохотливость. Работала она лифтером в доме по соседству, и от своей «шапошной» близости к самым разным людям, была носительницей множества всяких слухов, естественно, что первыми ее слушателями становились соседи по квартире. Видимо и сегодня Степаниду Алексевну «распирала какая-то горячая новость», и она искала свою жертву.
Снова щелкнул замок входной двери и по шагам Илья сразу узнал бабушку. Приходилось только догадываться, когда бабушка спит, вечером, засыпая, Илюшка видел ее у своей постели, а когда просыпался утром она уже давно была на ногах. Осторожно, чтобы не шуметь, бабушка приоткрыла дверь и просунула в щель пухлую авоську. Тотчас заскрежетала дверь Степаниды Алексевны, и раздался гром ее голоса:
– Прасковья Петровна, голубушка, вы-то мне и нужны. Вы слышали…
Также тихо, прикрыв дверь, бабушка под конвоем Степаниды Алексевны была препровождена в кухню.
– Прилетела сорока, – негромко проворчал дед, опуская ноги на пол.
Илья снова хотел притвориться спящим, уж очень не хотелось вылезать из-под теплого одеяла в утреннюю свежесть простывшей за ночь комнаты, но, заметив через смереженные веки, как дед с улыбкой смотрит на него, не выдержал и рассмеялся.
– Не спишь, воробей! Вижу, вижу, что не спишь, – говорил дед, одевая штаны. – Вставай, сейчас будем делать зарядку. Ты же хочешь быть здоровым сильным? Чтобы никогда и ничего не бояться. На Кубе сейчас только такие нужны! Ведь ты, кажется, на Кубу воевать ехать собираешься?..
Илья смущенно спрятал глаза. «Интересно, откуда дед знает, что я, когда вырасту, поеду на Кубу. Я же никому об этом не говорил» – подумал он.
То-то, – продолжал дед, зачесывая наверх свои седые волосы перед зеркалом. – А раз так, надо физкультурой заниматься.
– Хо-ло-дно! – поежился под одеялом Илюшка. – Да и зарядка по радио уже закончилась. Я сам слышал, как всегда в конце говорят: «музыкальное сопровождение пианиста Родионова»…
– Дед вдруг резко повернулся и подскочил к кровати внука, не успел тот и ахнуть, как