ько этого не хватало. Заводить знакомства, да еще с такими сомнительными личностями вовсе не входило в мои планы. Я попыталась обойти парней.
– Ну, так как, красавица, пойдешь за меня?
Тот, что повыше преградил путь. Огромный, ни дать, ни взять годзилла, подмигнул подбитым глазом, а щербатый рот расплылся в подобии улыбки. Не жених – сказка!
Я нервно хихикнула.
«Жених» тут же нахмурил кустистые брови и перестал улыбаться.
– Чего ржешь? – спросил уже другим тоном и как-то недобро прищурился.
– Не думаю, что моему парню понравится ваше предложение, – отрезала я сердито и, обогнув парочку, поспешила к родному подъезду.
За спиной раздался звук плевка.
– Дура!
Взбежав по ступенькам, я споткнулась и едва не растянулась на площадке.
– Сам дурак, – буркнула под нос, вытаскивая из кармана ключ от домофона.
Руку приятно оттягивал пакет с бутылкой Шато Марго – любимым вином Стаса. Там же лежали его любимые заварные пирожные. Я поправила сползающую с плеча шлейку сумочки, открыла дверь и, не оглядываясь, шагнула через порог.
Тут же выбросив из головы неприятный инцидент, мечтательно улыбнулась: дома меня ждал любимый мужчина, и романтическое настроение просто зашкаливало.
Утром, когда я сообщила Стасу, что уезжаю с ночевкой в другой город, он расстроился как ребенок. Но клиенты – это святое. Да и заказ подвернулся жирный: украсить цветочными композициями зал к юбилею директора какого-то крупного предприятия.
– Вот вернусь, обязательно сходим в наш ресторанчик, – утешала я любимого, втайне радуясь его реакции на мой вынужденный отъезд.
Звонок заказчицы застал уже на выезде из города – встреча переносилась на неделю. А это значило, что романтический вечер состоится сегодня же. Я поднялась на второй этаж и, стараясь не шуметь, отперла дверь.
В прихожей было темно. Я бесшумно прошмыгнула на кухню и выложила на стол пирожные. Подпрыгивая от нетерпения, достала из шкафчика два бокала, взяла бутылку и, млея от предвкушения, направилась к спальне.
Из-за закрытой двери доносился вой сирен. Я прислушалась.
К сиренам примешивались звуки пальбы и душераздирающие стоны раненых. Воображение тут же нарисовало печальное лицо Стасика, жующего чипсы с пивом под любимый ментовский сериал, и с губ сорвался короткий смешок.
Вот он удивится!
Повернув ручку, я шагнула в полумрак комнаты. Взгляд уперся в стену.
На огромном плазменном экране суматошно мелькали мужские фигуры.
«Похоже, заварушка у ребят серьезная», – подумала отрешенно, перевела взгляд на кровать и растерянно моргнула.
– Стасик, – прошептала едва слышно и замерла с глуповатой улыбкой на губах.
На моем собственном ложе, издавая те самые «стоны раненых», извивалась обнаженная девица, а под ней, сжимая лапищами округлые бедра, пыхтел Стас.
***
Потрясенная нелепой, какой-то невозможной картиной, я застыла как вкопанная.
«Этого не может быть, нет», – пульсировало в висках.
Свет вечерних фонарей окрашивал с одной стороны тело распутницы в персиковый. Другая половина мерцала голубоватым сиянием.
Я судорожно сглотнула. Сердце заныло, словно его сдавила рука безжалостного палача. Пальцы разжались, и бутылка, грохнувшись о паркет, с шумом откатилась к кровати. Одновременно с этим раздался оглушительный звон – любимые хрустальные бокалы разлетелись вдребезги.
«К счастью», – мелькнула в голове нелепая мысль.
Ворвавшийся в эту идиллию шум привлек внимание Стаса. Он испуганно вскинул голову.
– Что… Черт!
Лицо его побледнело. Он с силой оттолкнул от себя девицу, едва не отправив ее вслед за “шато марго” и принялся шарить по кровати. Я стояла не шелохнувшись.
«Беги отсюда!» – отчаянно вопил разум, но ноги совершенно не слушались.
Пока Стас натягивал простыню, при этом совершенно не заботясь о своей любовнице, я как зачарованная продолжала наблюдать за его мельтешением.
В носу предательски защипало.
«Это все сон. Дурной сон», – мысленно твердила себе, словно мантру.
В комнате резко сгустился воздух, и голова пошла кругом.
Стало тошно. И больно.
Я пыталась разглядеть сквозь пелену слез лицо жениха, но оно превратилось в мерцающее размытое пятно.
«Хоть бы мне умереть», – промелькнула в голове мысль.
Я жалобно всхлипнула. Смерть – единственное, что могло бы избавить сейчас от страданий. Глупых, бессмысленных… и таких жестоких.
– Алиса, детка, это совсем не то, о чем ты подумала, – пролепетал Стас, путаясь в простыне и пытаясь сползти с кровати.
Если бы не ужасная нестерпимая боль, я бы, наверное, рассмеялась – настолько глупо звучали