В тени больших вишневых дереьев. Михаил Леонидович Прядухин

же лицу досталось – ему выбили зуб, разбили губы, пробили чем то голову, но внутренние органы не пострадали, хотя его пинали минут двадцать всей прачкой. Но и здесь нет худа без добра: зуб, тот что ему выбыли, был кривой, и торчал из «витрины», портя «фасад», и Сергей был даже рад этому – все равно он собирался его выдернуть. Но больше он радовался тому, что одержал духовную победу над собой. Конечно, он понимал, что этим не закончиться, и придется еще не раз дать бой, но Сергей сделал главное – он перешел ту невидимую черту, за которой стоит выбор: остаться человеком, претерпев физическую боль, или уподобиться бессловесному животному, «с целой шкуркой»…

      Глава Vl

      Полк, спешно двигался в сторону горного массива Гиндукуш, звеня траками гусениц, свистя турбинами дизелей, рычанием карбюраторов[53], выпуская черные, сизые струи дыма вверх, которые, смешиваясь с поднятой терракотовой пылью, превращались в завесу, скрывающую металлическую многоножку цвета хаки. Видно что то произошло на юге, в районе Кандагара, где в рейде находилась основная часть 12-го Гвардейского, и срочно, вся оставшаяся броня[54], по тревоге, стала на колеса, но выдвинулась в противоположную сторону – на север Афганистана. Это был первый рейд Сергея, и он, вместе со своим помощником, бултыхались в фургоне ПАК-200,[55] глотая пыль, проникающую во все щели, которые они тщетно пытались заделать. Вернее, рейдом этот поход назвать сложно, как потом выяснилось, полк выехал в нейтральную зону, чтоб оцепить небольшой участок местности.

      Ощетинясь стволами гаубиц, пулеметами БТР-ов, скорострельными пушками БМП и Шилак[56], полк встал в круговую оборону, оставив внутри себя небольшой пятачок, куда должен был прилететь комдив из Шинданта. Намечались переговоры с различными банд-формированиями, и они должны были пройти на «высшем уровне», сообразно статусу переговорщиков, да и имеющимся возможностям, которые, в свою очередь, удивили повара-чижика Пожидаева.

      Начальник столовой, капитан Ковалев, где то раздобыл двух живых баранов, чтоб приготовить плов для комдива, его штаба, и полевых командиров моджахедов. Помимо баранов, он принес еще свежие помидоры и огурцы, хотя была зима 1987 года, и свежие овощи, даже на гражданке, в это время, вызвали бы удивление, не говоря уже об армии. Виноград, яблоки и груши, тоже были из области фантастики, а когда Сергей делал нарезку из колбасы и сыра, то просто был в легком шоке, не представляя, откуда, посреди пыли и гор, в этой дикой, нищей стране, выжженной войной, взялись все эти продукты, коих, и в СССР днем с огнем не сыщешь.