дата увядала, и её выбрасывали.
Так вот: чьи-то невидимые пакостливые ручонки изо дня в день разрушали работу дежурных. Вместо «20 июля» клумба выдала: «20 бесенят» (столько в моём отряде было девчонок). А «1 августа», соответственно, превратилось в «1 кретинка» – думаю, излишне говорить, кто под кретинкой подразумевался. Причём бесенята были любовно выложены из невинных, трогательных ромашек, белых и несмелых. А кретинка – из лохматых грязно-серых шариков репья.
Я быстро утомилась и смирилась с положением вещей. Дай Бог соблюсти внешние условности. Утром поднять, умыть под длинным навесным цинковым корытцем с бренчащими сосочками, четыре раза в день сгонять непослушное стадо в столовую. Поучаствовать в общелагерных мероприятиях, уложить спать и рухнуть самой.
С отрядными мероприятиями был полный швах. Повторяю, я была для них стеклянным человеком. Воспитанницы ходили, обнявшись, и их рассеянные, туманные девчоночьи взгляды проникали сквозь меня, разглядывая что-то ужасно интересное за моей спиной.
Слева Катя и Нина тихо по-матерински курлыкали над деревенскими ребятишками, те их буквально облепляли, чуть «мамами» не называли. Справа Надюша принимала букеты от своих подопечных и играла с ними в волейбол. Её гуттаперчевая грудь задорно прыгала под футболкой, ещё больше завораживая парней.
Нет, и для меня жизнь продолжалась, конечно. Человек же ко всему приспосабливается. Я даже успела влюбиться по уши в начальника лагеря. Он говорил, сильно окая, я находила это необыкновенно милым и удивительным, и, подражая ему, тоже перешла на волжский говор.
Однажды пошла домой в баню. И начальник позвонил и передал мне привет!!! Я прыгала от счастья, как коза.
Всё кончилось внезапно и очень больно. Мы с Ниной забежали к нему в избушку за какой-то подписью. Начальник был хмур и помят. В углу кто-то замычал, белая пухлая ручка выпала из-за занавески, повисла в воздухе.
На обратной дороге опытная Нина просветила меня, что за занавеской спала медсестра, что об их шашнях знает весь лагерь знает, хотя начальник женат и у него дети… Я не то чтобы поверила, но любовь после этого начала гаснуть, а там и вовсе сошла на нет.
***
Моя воспитанница Анжела поведала мне большой секрет, который держать в себе не было мочи. Отведя в сторонку, сообщила, что она некто иная, как… двоюродная сестра Жанны Прохоренко (актриса, Шура из «Баллады о солдате», Ксения в «А если это любовь» – АВТ.). И, когда Анжела вырастет, тоже поступит в институт кинематографии.
Она эффектно поворачивалась в фас, в профиль, в три четверти. Демонстрировала огромные чёрные глаза, смуглую кожу, смоляные косы. Усиленно хлопала щёткой тяжёлых ресниц.
Может, кто-то сказал девочке о внешней схожести – и она выдумала чудесную сказку о родстве со знаменитой артисткой? А может? Всё может быть…
В тот же день мой отряд устроил мне очередную проверку на прочность. Уложив подозрительно