язычник, – угроза явно была не шуточной и, подопытный, почувствовал, как холодок ужаса подкрадывается комком к самому горлу. Кричать было явно бесполезно, так только еще больше разозлишь мучителя. Оставалось лишь отвлекать садиста разговорами, чтобы, хотя бы ненадолго отсрочить приговор.
– Что ты сделал с картиной?
– Она достанется тому, кому принадлежит по праву и вы, лживые ублюдки, никогда не узнаете в чем провинились. Твой бог Дионис только пьяница и развратник, в то время, как наш господин властитель мира, бросивший вызов всем Высшим Силам, – оборотень взял раскаленный до бела железный прут и поднес к лицу несчастного, намереваясь выжечь ему глаза.
В этот момент раздались несколько сильных ударов, выбивших стальную дверь подвала напрочь и в камеру пыток ворвался полицейский спецназ. Захрипев от ненависти, палач бросился с прутом на незваных гостей. Несколько выстрелов в упор положили конец прислужнику зла, распластавшемуся на полу каземата в луже крови. Оказалось, что спецслужба Ватикана следила за судьбой спорного шедевра и вовремя засекла похитителей, тем самым предотвратив преступление. Начальник группы быстрого реагирования обыскал пыточную и в углу за картонной коробкой обнаружил злосчастное полотно. Протянув холст законному владельцу, полицейский шепотом сказал:
– Я бы на вашем месте избавился от этой картины, несущей в себе наказание за прегрешения, – и, подмигнув, кивнул на пышущую жаром печь.
С трудом поднявшись, и размяв затекшие руки и ноги, Эмманул Лучанский, покрутив злополучную вещицу в руках и, без особого сожаления, швырнул дорогостоящую «игрушку» богов в жерло печи, проконтролировав ее превращение в пепел. Освободившись от груза, бизнесмен поблагодарил спасителей низким поклоном и рукопожатиями, а затем, со спокойной совестью, отправился, на полицейской машине, в отель, где стал собираться в обратный путь. Затянувшаяся гастроль в Рим подошла к концу, дело было сделано, можно было смело отчитаться в успехе предприятия. Частный самолет уже ждал привилегированного пассажира…Все же, Святой Престол знал свое дело.
Глава 13. «Итог»
Как-то раз, мучаясь от жесточайшего похмелья, горемычный Николо забрел в православный Храм и тупо уставившись на иконы, долго стоял, разглядывая суровые лики святых, в полумраке мерцающих огоньками свечей, по его щекам текли слезы отчаяния, как не странно приносившие ему, своим излиянием, облегчение. В душе что-то клокотало и рвалось наружу, обрекаясь словами раскаяния. Монотонные голоса молившихся, успокаивали расшатанные нервы, как будто, призывая присоединится к их многоголосице. Что-то шевельнулось внутри и, стараясь не потерять эту нить «Ариадны», он неловким движением перекрестил лоб. Лабиринт Минотавра был преодолен. Теперь он знал, что ему делать.
Через неделю Николос принял крещение, нарекшись в Православии именем Николай, и решил посвятить всю свою дальнейшую жизнь великому искусству иконописи, благо воплощать талант в жизнь он еще не разучился, не успев