сей публики к себе (хотя все знали, что этот ее расфуфыренный веер стоит два бакса на алиэкспрессе, не больше), – я-то думала, сьто нам тут нотевать пидется! Стыд и сам, позолная авиакомпания!
– Да тетя Мэвис, не беспокойтесь, – Кир небрежно махнул рукой, – самое главное, что самолет уже ожидает нас. Не так ли?
Наши мамы набросились друг на друга и стали яростно что-то рассказывать, поддерживая парня и расхваливая его манеры. Очевидно, не каждая из них знала, что в прошлый понедельник Кир ухитрился украсть из старбакса пару сэндвичей.
Сонька не стала тратить время зря. Вместо того, чтобы подключиться к непринужденной беседе про паршивых Как-Их-Там-Кто-Задерживает-Рейсы, она крепко сжала мою руку и потащила в сторону электронного табло, поэтому шансы вырваться у меня резко свелись к нулю.
– Что ты думаешь? – спросила она, пока мы пробирались сквозь серую массу людей.
– Насчет мам? – я фыркнула, – они всегда так: ты им только повод дай. Двадцать четыре на семь в сутки тему могут обсуждать!
– Да нет же! – мы ловко увернулись от шкафоподобного дяденьки, который несся прямо на нас. – Я про то, как было классно, если бы с нами случилось какое-нибудь приключение!
– Какое, например? Похищение крокодилами-мутантами? Обнаружение таинственного логовища в заброшенном городе где-то на окраине?
Мы как-то неловко переглянулись между собой, пытаясь понять, кто же додумался до такого. Долго выяснять не пришлось: уже через секунду из-за моей спины выглянули смешные квадратные очки в черной оправе, по которым игриво скакнул и пропал лучик света.
– Господи, Кир, ты опять пересмотрел свои сериалы-боевики? – Сонька закатила глаза. Уже, кажется, в триста пятьдесят пятый раз.
Парень надулся, явно расстроенный ее заявлением:
– Ты хотела интересного – я озвучил, что не так? Разве ты не хотела быть похищенной гигантскими крокодилами-мутантами? Представь, как они касаются твоего тела, представь это каждой своей клеточкой… А потом представь, что они…
– Ладно-ладно! – я попыталась улыбнуться и встала между ними двоими, хотя прекрасно понимала, что у Кира не все дома. – А сейчас предлагаю разойтись на сей-ля прекрасной ноте и продолжить наш путь. Да, Сонька?
Сонька смиренно кивнула, подхватила меня за руку. Кир изобразил момент прелюдии. Я показала ему средний палец. Вот же идиот.
Мы снова возобновили свое движение к табло, у которого на этот раз народу было гораздо меньше. Разноцветные циферки сновали туда-сюда, сменяли друг друга, наскакивали, исчезали и снова появлялись. Наш рейс под номером восемьсот восемьдесят восемь появился только тогда, когда экран остановился на секунду и задержал изображение, прежде чем заглохнуть насовсем.
– Число «восемь» – бесконечность.
Я обернулась к Соньке:
– Что?
– Восьмерка обозначает бесконечность, – и, немного подумав, добавила: – романтично?
Интересно, ей можно напомнить о том, что буквально каких-то пару секунд назад Кир хотел отдать ее в рабство к крокодилам-мутантам?
– Наверное.
Наверное.
Что обозначает «наверное»? Кажется, то, что могло произойти, но Сонькиной мечте не следовало сбыться. Почему? Потому что, во-первых, я не была ярым сторонником всяких приключений, в отличие от Соньки, и долететь до Аргентины для меня уже представлялось немыслимым подвигом. А во-вторых, как это уже повелось, раскрытых случайностей не бывает, а если и бывают, то они становятся чертовски скучными и неинтересными.
Мигающие огоньки по сторонам помещения уже пропали, и мы, тесно сгрудившись в одну кучу, не спеша потопали к самолету через специальный выход. Вперед вырвалась донельзя напуганная стюардесса, которая принялась что-то судорожно лепетать охраннику. Очередь остановилась. Сонька, которая стояла позади Кира, не упустила возможность устроить ему хорошую взбучку за крокодилов-мутантов, а потом повернулась ко мне и с гордым видом хмыкнула.
– Я не верю в это! – охранник рассмеялся, открывая дверь на выход. Толпа тронулась снова.
– Но, – стюардесса выглядела сбитой с толку, будто ей только что в водку подлили пунш и набросали туда соленых огурцов, – вдруг что-то пойдет не так?
Я краем глаза заметила, как моя мама и тетя Мэвис переглянулись и одновременно побледнели, что явно не служило хорошим знаком. А потом еще вдобавок подозрительно уставились на стюардессу.
– Я имела ввиду… – женщина вымученно улыбнулась и поправила странную синюю брошь на униформе, – неполадок нету, а значит, лететь можно спокойно. Да?
Охранник еще раз рассмеялся, и его хохот отразился от слепяще-белых стен зала, попадая во все углы комнаты и превращаясь в странноватое эхо.
Мы с Сонькой и Киром юркнули в этот узенький проход почти последними, но первых двадцати секунд, которых мы там находились, вполне хватило для того, чтобы понять, что ничего романтического ожидать не стоит. Ни шампанского со столиками на колесиках,