ни единой мимической мышцы лица. Это он давал понять, что у него раскалывается голова.
– Да, брат, знаю, понимаю и сочувствую, – сказал Санин, продолжая искать глазами Олю. Стрелкин не отставал, пытался привлечь внимание Санина наклоном головы к левому плечу, по-прежнему не изменяя выражения лица.
– Изыди, негодное животное, – махнул на него рукой Санин и прошел в гримерную. В коридоре он увидел Олю, шедшую к нему навстречу.
– О, мадам, вы заставили меня волноваться! Как вы почивали?
– Не жалуюсь, – ответила Оля. Она остановилась у входа в костюмерную и прислонилась плечом к косяку закрытой двери. Сложив руки на груди, она согнула одну ногу в колене и закинула её за другую, так что Санин не смог не оценить прелести этой соблазнительной восьмерки.
– А я жалуюсь, ох, как я жалуюсь!!
– Так, может, к врачу пора?
– Нет, врач мне не поможет.
– А что ж тебе поможет?
– Мне? Вы действительно заинтересованы?
Оля передернула плечами, стараясь изобразить равнодушие, но её подвела её профессиональная способность играть, и она уже начинала раздражаться от Санинских фокусов, как тот подошел к ней вплотную, и скороговоркой зашептал:
– Оля, милая, мне уже ничего не поможет, я пропал, как пропадает перебродившее тесто, его и чудо не спасет. Но если бы вы соблаговолили скрасить мои последние деньки, позволили пред вами в муках замирать, бледнеть и гаснуть…
– Вот блаженство! – ехидно закончила Оля, успев взять себя в руки. Хотя от Санина и пахнуло непонятно откуда взявшейся солнечной свежестью, как будто он провел все утро на пляже, и его теплое дыхание снова запустило караван мурашек по спине, она не только устояла перед натиском соблазна, но даже сострила:
– Поражена твоими кулинарными познаниями. Не ожидала! Или это тоже реплика?
– Какая разница! Так ты согласна?
– Отстань, Санин, ты лучше сосредоточься на спектакле.
– Согласен, на время затихаю, но после спектакля, возможно, мы того… – он изобразил нечто округлое в воздухе.
– Не знаю, – прошипела Остапенко.
Тут в конце коридора нарисовалась Таня. Со сцены послышались крики Яичко:
– Начинаем, начинаем, прошу всех задействованных в первом акте сосредоточится за кулисами. Давайте, братки, не подведите!
– Слышишь, не подведи! – обратился он лично к Санину.
Санин тут же изобразил из себя спортсмена, готовящегося к старту, стал разминать ноги, хрустеть шеей и встряхивать руки.
– Да, мастер, я готов!
– 5 -
– Ну, что, поехали? – обратился Семён Семеныч к своему водителю, выходя на крыльцо дома. Володя стоял с Ёсичем возле охранной будки. Они, как обычно, конфиденциально о чем-то разговаривали.
Володя, молодой, здоровый парень с некрасивым лицом, сногсшибательной фигурой и нечистым прошлым, работал у директора уже больше года. Он не делал секрета из того, что сидел,