ллу Куртсингеру «Акулий укус» (“Shark Bite” Bill Curtsinger) из журнала National Geographic.
Персонально – Беверли Шинтани (Beverly Shintani) и Жо Энн Ода (Jo Ann Oda) из Института культурных исследований, терпеливо печатавшим мой манускрипт.
Слова искренней благодарности – издательствам University Pressof Hawaii и Australian National University Press за разрешение воспроизвести на стр. 29, 53, 74, 103, 105, 107, 108, 109, 111, 112–116, 118, 125, 128, 130, 131, 134, 137, 152, 163 диаграммы, которые приведены в моей книге «We, The Navigators», а также сотрудникам редакции журнала National Geographic за карту навигационных маршрутов. Отдельно выражаю сердечную благодарность фотографам за каждую фотоиллюстрацию.
В моей книге «We, The Navigators» я уже выразил признательность огромному числу людей, помогавших мне и Барри на островах, и компаниям, великолепно оборудовавшим «Исбьерн» (Isbjom). Ограничения по объему текста не позволяют мне воспроизвести здесь имена всех помощников – этот список занял бы несколько страниц, но я хотел бы поблагодарить каждого из них в отдельности еще раз.
Жизненно важная роль, которую сыграл Барри Льюис в этом проекте, понятна без слов.
Теперь мы перечислим тех, чьи знания и практический опыт я пытался описать – это звездные мореплаватели Океании: Теваке (Tevake), Хипур (Hipour), Пиаилуг (Piailug), братья Репунг (Repung), Рамфе (Ramfe), Хон Ве’ехала (HonVe’ehala), Хон Сионе Фе’илокитау Кахо (Hon Sion Fe’ilokitau Kaho), Калони Киенга (Kaloni Kienga), Ве’етуту (Ve’etutu), Иотиэбата (Iotiebata), Теета (Teeta), Абера (Abera), Реви (Rewi), Итилон (Itilon) и др.
Пролог
Старый мореплаватель Теваке был сед, весь покрыт морщинами и татуировками, а проколотые и вытянутые мочки его ушей свисали почти до плеч. Но никогда ранее не встречал я столь одухотворенного лица, столь твердого и бесстрашного взгляда. В дальнейшем еще не раз доводилось встречать подобный взгляд у других опытных мореплавателей, он характерен для людей, посвятивших себя морю. Однако ни у кого из них не было такого прямого и проницательного взора, как у Теваке.
На моем тридцатилетием гафельном кече «Исбьерн» мы шли по тяжелой попутной волне к юго-западу от полинезийского острова Таумако (Taumako) из тихоокеанской островной группы Санта-Крус. Не менее 15 человек, включая сонных детей, хнычущих младенцев и новоявленную невесту, недавно купленную за «перьевые деньги», занимали каждый квадратный фут каюты. Пассажиры везли с собой циновки, корзинки с тало (talo), пудингами из плодов хлебного дерева и орехами ньялы (nyali), сахарный тростник, кокосовые орехи и визжавшего поросенка. Подобную картину, вероятно, можно было наблюдать и в древней Полинезии.
Шел 1969 год, но мы пытались в реальности возродить полинезийское прошлое. В ящики под палубой были убраны компас, секстан, карты и наши часы. Навигацию во время 120-мильного кругового плавания между далекими рифовыми островами Санта-Крус и еще более изолированным островом Таумако Теваке осуществлял без помощи приборов, полагаясь исключительно на свои знания, чувства и опыт. Этот рейс был организован с целью понять, как предки Теваке умудрялись находить путь в огромном Тихом океане, расселяясь по его островам.
Старый навигатор Теваке с островов Риф группы Санта-Крус управляет «Исбьерном» на переходе между коралловыми рифами лагуны острова Нуфи-лоле. Его племянники (Бонжи справа), забравшись на такелаж, отслеживают подводные опасности
Два дня назад мы пришли на Таумако, ориентируясь по его путеводной звезде, Бетельгейзе из созвездия Ориона, находящейся в северной оконечности полинезийского созвездия Большой Птицы, головой которой является Сириус, а нижней оконечностью – Канопус. Наш груз включал 30-фунтовые мотки «особых денег» – троса ручной работы из кокосовых очесок толщиной 2 дюйма, украшенного плюмажами бесчисленных несчастных птиц, чье оперение использовалось в качестве местных расчетных средств. Они предназначались для того, чтобы купить сыну Теваке жену на Таумако.
Деревня стояла на искусственном острове, окруженном прибрежным коралловым рифом. Как только 150-футовый рыбацкий якорь на своей двухдюймовой цепи с грохотом ушел под воду, вокруг нас собрались примчавшиеся от берега каноэ. Улыбающиеся люди взобрались на борт, и группки мальчишек повисли на такелаже, словно летучие мыши. Стояла высокая вода. Оставив «Исбьерн» на якоре, мы прошли над рифом в одном из маленьких долбленых каноэ с острова в полупогруженном состоянии. И пролетели на гребне волны добрых полмили, крича от восторга, до самой деревенской набережной. В лагуне, стоя по пояс в воде, какой-то человек охотился на рыбу с луком и стрелами.
Подарки – черный и липкий табак и школьные тетради, листы которых высоко ценятся в качестве основы для сигарет-самокруток – жители деревни приняли с благосклонностью. В нашу честь был исполнен «особый танец», во время которого мы с моим сыном Барри сидели на бревне рядом с англиканским священником с Соломоновых островов. Ему я подарил небольшую бутылку джина.
«Пиво хорошо для мальчиков, – сказал священник с чувством, пока раскрашенные танцоры топали и извивались в кругу под барабанные удары по перевернутому каноэ, – но мужской напиток – это джин».
Я заметил, что почти у каждой женщины и девушки на правой груди