системах он выступил с резкой критикой уже почти согласованного плана, назвав его откровенной авантюрой. Сказать честно, в чем-то я с Бронштейном был согласен, но беда теперь уже бывшего министра обороны заключалась в том, что он не смог вовремя осознать риски, которые могли возникнуть, если бы мы отказались от проведения операции. Заняв выжидательную позицию, Федерация подвергла бы себя куда большей опасности, чем решаясь на активные действия, даже такие авантюрные, как наша диверсионная акция. Как показала практика, мы успели в последний момент. Еще чуть-чуть, и нам пришлось бы иметь дело с объединенным ударным флотом жаберов и кваргов, противопоставить которому вооруженные силы людей и ящеров почти ничего не могли.
Президенту Тобольскому было откровенно жаль подписывать прошение об отставке, поступившее от его старого товарища, но верховный главнокомандующий прекрасно понимал, что пришло время перемен, и дальше вести за собой армию и флот Федерации должны уже совсем другие люди.
Новым министром обороны стал адмирал флота Нельсон, вновь обошедший в должности генерала-десантника Князева, оставшегося начальником генштаба. Впрочем, Князев отнесся к этому совершенно спокойно – он много лет воевал под командованием Нельсона, и теперь ситуация просто вернулась в привычное для него русло.
Почти две недели вся Федерация в буквальном смысле стояла на ушах. Выход кваргов из войны был воспринят обществом, как финал противостояния, длившегося третий десяток лет. Бывшие противники возвращали нам звездную систему Глизе и все остальные оккупированные территории. Репараций, как таковых, условия мирного договора не предусматривали – мы все же учитывали не вполне добровольный характер этой войны со стороны кваргов, но наши бывшие противники сами предложили Федерации безвозмездные поставки сырья, а при необходимости и производственные и судостроительные мощности для восстановления флота, изрядно пострадавшего в сражении у Дельты Треугольника. И мы, и ящеры, и кварги отлично понимали, что останавливаться нельзя, и следующим наши шагом должно стать полномасштабное вторжение в пространство жаберов – было бы глупо давать врагу время оправиться от поражения.
Но и сами мы пока не чувствовали себя готовыми к атаке, а надо мной еще и висела постоянным грузом совершенно неясная ситуация с Империей. Генерал Клэй и доктор Силк так и не вышли на связь, но и так было ясно, что по ту сторону портала происходит что-то весьма неприятное.
Тобольский вызвал меня к себе на следующий день после отставки Бронштейна. Судя по тому, что больше он на эту встречу никого не пригласил, обсуждать президент собирался вопросы, связанные с моим имперским прошлым.
Выглядел верховный главнокомандующий, хоть и уставшим, но бодрым и целеустремленным, что в последнее время было редкостью. Видимо, наш несомненный политический и военный успех добавил президенту жизненных сил.
Мы разместились все в том же открытом павильоне, выходившем в парк резиденции Тобольского, в котором прошло столько важных для меня встреч с президентом. Я невольно бросил взгляд вдоль липовой аллеи, по которой мы гуляли с дочерью главы государства, когда нас попытались захватить люди бывшего главы службы безопасности президента.
– Вспоминаете историю с заговором финансистов, адмирал? – усмехнулся Тобольский, проследив за моим взглядом.
– Да, господин президент. Мы тогда прошли по самому краю. Как ваша дочь? Я надеюсь, здоровье Виктории не пострадало после той химии, которой ее опоили?
– Ну, медики уверяют меня, что ничего серьезного с ней не случилось, хотя реабилитацию она проходила почти два месяца. Но об этом вам может рассказать и ваша жена, они с Викой, мне кажется, неплохо нашли общий язык, а я пригласил вас сюда несколько для другой беседы.
– Я весь внимание, господин президент, – позволил я себе легкую улыбку.
– Империя перестала отвечать на наши запросы. За последние две недели через транспортное кольцо не прошло ни одного корабля. В силу известных нам обоим обстоятельств лучшего эксперта по имперцам, чем вы, Игорь Яковлевич, у меня нет. У вас есть какие-то мысли по поводу происходящего?
– Бригадный генерал Дин был далек от всякой политики, господин президент, – чуть подумав, ответил я. – Он очень плохо разбирался в играх имперских элит, так что мои выводы могут быть не вполне точными. Пока был жив император Йорт, он, несмотря на свой почтенный возраст, крепко держал в руках бразды правления Империей. Максимум, на что могли рассчитывать элитные группировки, это чуть-чуть подтолкнуть его к принятию того или иного решения, но именно что чуть-чуть. С его смертью расклады изменились… Я вот сейчас вспоминал заговор финансистов. Думается мне, что-то подобное могло произойти и в Империи, только в отличие от наших мятежников, у их имперских коллег все могло получиться. Боюсь, в планах тех, кто сейчас одерживает вверх в межклановой борьбе внутри Империи, нам места не нашлось.
– Но это же полный бред… – Тобольский бросил на меня взгляд, полный непонимания, – Они проигрывают войну жаберам, это не вызывает сомнений ни у нас, ни у них самих. Мы дали им возможность уйти из их погибающего мира к нам, а они сами закрывают для себя