или удача?
Более шустрый приятель опередил Георгия с вопросом и задал его Катрин, которой поэтому и надлежало выбирать.
– Удача!
И Наденьке вновь пришлось танцевать с братом, что было уж совсем обидно. Настолько, что она вдруг припомнила, как прозвучал сам выбор «качества»: неожиданный гость задал вопрос первым, не согласовав очередности с Георгием, что в известной мере противоречило общепринятым правилам, хотя и не возбранялось.
– Почему ты уступил своему приятелю право на выбор? – сердито спросила Наденька.
– Да просто потому, что меня твоя подружка не заинтересовала, а его, кажется, наоборот.
И Надя получила третий удар по самолюбию, уже от родного брата. Это было чувствительно настолько, что она даже сбилась с шага. К счастью, музыка смолкла, перед второй частью большой мазурки объявили перерыв, чтобы девушки могли поправить прически и туалеты, и Наденька сразу же прошла в дамские комнаты.
А симпатичная – ну, это, как говорится, дело вкуса – подружка Катрин появилась в них с непозволительным опозданием. Влетела, переполненная восторгом, так и сияя.
– Он угощал меня в буфете!..
– Волосы поправь, – суховато посоветовала Надя.
– А как он танцует, как танцует!
– Возможно, – сказала Наденька и вышла в зал. Во второй части мазурки выбора «по качеству» уже не было. Надя оттанцевала две фигуры с братом, а от третьей отказалась, сославшись на усталость, и весь бал приобрел вкус лимона без сахара.
Вероятно, Георгий что-то все же сообразил, потому что уже на следующий день притащил своего приятеля на ужин к Хомяковым. И Наденька распустила перышки, намереваясь во что бы то ни стало взять реванш. Болтала, шутила, смеялась – словом, флиртовала вовсю.
А он молчал. Противный подпоручик Сергей Одоевский. Да, да, из тех самых князей Одоевских, только не князь, поскольку происходил из боковой ветви огромного развесистого генеалогического древа знаменитых потомков самого Рюрика. Молчал весь первый вечер и мало говорил в последующие. И Наденька частенько рыдала в подушку, вместо того чтобы размышлять о журналистской карьере.
– Наконец-то счастливые слезы, – с удовлетворением сказала Варвара, не вовремя войдя в спальню младшей сестры. – Слава тебе, Господи. Все естественное – разумно.
– Я его ненавижу!
– Ну и правильно делаешь.
– Он… Он – пшют и фанфарон!
– И здесь все правильно. Природа играет по отработанным правилам, сестричка.
– Идиотские правила!
– Возможно. Но, право, будет жаль, если их отменят. Для всех – жаль, а для девушек – катастрофа.
– Господи, о чем ты, о чем…
– Девушки все одинаковы, потому что они – дочери естества, самой природы, а юноши – продукт цивилизации, только и всего. Отсюда – женские моды: наша попытка подать свое естество в оболочке современности. И брак на небесах – это равновесие природы и цивилизации, гарантирующее его прочность и неуязвимость.
– А