в коллекции делает её более привлекательной и ценной. Да и художникам они интересны. Ведь при равных художественных достоинствах, экслибрисы библиотек известных личностей вызывают большее внимание посетителей выставок. Поэтому и получается, что среди обладателей книжных знаков так много известных людей.
Однако в советское время политических деятелей не принято было вовлекать в эту сферу творчества. Коллекционеры, имея экслибрисы известных людей, в то же время не могли похвастаться, что имеют книжные знаки популярных политических функционеров.
Это закономерное явление для общества, зачеркивавшего попеременно в учебниках портреты Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Рыкова, Ежова, Берии и других. Судьбы известных политиков в нашем обществе чреваты парадоксами. Помнится, в одну ночь исчез алебастровый, крашенный белой краской, монумент Сталину перед тамбовским вокзалом. Тогда же исчезла статуя вождя и в клубе «Авангард». Занимаясь родословной, узнал, что одного из предков в смутное время борьбы с «врагами народа» наградили портретом Варейкиса, секретаря воронежского обкома, которому тогда подчинялась Тамбовщина. Представьте, вскоре этот политик был «изобличён» и расстрелян. Каково было ударнику труда, награждённому тем портретом?! Это не проходит бесследно. Вот все и старались одобрять политику, не рассказывать публично политических анекдотов, быть подальше от политики, а, главное, от политиков, кто знает, что будет с ними завтра…
Но Никифоров и в этом был непохож на всех. Полагаю, немалую роль сыграло то, что его талант не был огранён советским высшим образованием.
В годы его молодости детям «бывших» (а Николай Алексеевич происходил из дворянской семьи) был закрыт путь в институт. Немного позже, он, говорят, пытался получить образование, кажется, в технологическом ленинградском институте, проучившись в техникуме, но что-то у него там не получилось, и он потом рассказывал жалостную картину, якобы происходит из семьи священника, поэтому и не имеет диплома. Первоначально была легенда об отце-священнике, который затем превратился в военного.
Легенда настолько убедительно преподнесённая, что даже умнейший журналист Евгений Николаевич Писарев, и тот попался на этот крючок. В книге, посвящённой необычному коллекционеру «Вещественные доказательства Николая Алексеевича Никифорова», журналист писал об его отце как о бомбардире (термин прямо петровских времён), затем как о лихом кавалеристе, поместив к тому же в иллюстрациях фотографию того верхом на коне в офицерской форме. А родом он был, вроде, из Орловской губернии.
Отец его считался бомбардиром потому, что коллекционер хранил фамильные часы с награвированным текстом, что подарены бомбардиру Алексею Никифорову. Уточню, для меня абсолютно бесспорен факт службы отца Николая Алексеевича в молодые годы в артиллерии. Но, рассматривая подобные «вещественные доказательства», следует смотреть не только на то, что часы старинные, но и исследовать