нимается со своего места:
– Всё, что вы сказали, я читал во вчерашней газете. О нас много чего пишут. Больше половины – правда. Но они не понимают, что бороться с преступностью в белых перчатках не возможно. В любом случае запачкаешься. Чистенькие по высоким кабинетам рассиживаются. А грязненькие – бандюков ловят и живут от зарплаты до аванса, от аванса до зарплаты.
– Красиво сказано, но далеко от жизни, – отвечает ему Иванов, – Паше Петровой наплевать на тех, и на других. Она не верит, а потому боится и тех, кто сидит в высоких кабинетах, и тех, кто хочет поймать убийцу. Нам не верит, а мы делаем всё для того, чтобы недоверие укрепилось.
Иванов замолкает. Савельев сидит, опустив голову. Никифоров подходит к Иванову вплотную.
– Мы с вами не сработаемся.
– Возможно.
Никифоров проходит к столу, берёт чистый лист бумаги и ручку. Возвращается к Иванову.
– Я, надеюсь, вам не надо объяснять, почему вы сейчас напишите рапорт об уходе?
– А почему вы решили, что я его напишу?
– А вы разве его не напишите?
– Нет.
Иванов направляется к выходу.
– Я вас не отпускал, – кричит ему вслед Никифоров.
– А мне плевать, – сообщает Иванов, – Я вам не подчиняюсь. Вы ещё не вся правоохранительная система, полковник. Кроме вас есть и другие. Я себя к ним отношу. А что касается рапорта об уходе, то обратитесь к моему непосредственному руководству капитану Ревве. Скажет он мне писать заявление, напишу.
Иванов выходит, хлопнув дверью.
– Чистоплюй…
Никифоров садится за стол и обращается к Савельеву:
– Поезжайте в Комарово и арестуйте Веру Федоровну Петрову. Немедленно.
Савельев поднимается:
– Есть!
2
Раздается звонок, все лезут в карманы за своими мобильниками. Но звонит телефон у Реввы.
– Майор, это у тебя, – говорит Браток, показывая на карман курточки Реввы, – Наверное, Игорёк перезванивает.
Ревва нажимает на громкую связь.
– Я слушаю?
– Майор Ревва?
Ревва, услышав голос Паши, удивляется, как и все присутствующие в комнате.
– Да.
– Вы меня узнали?
– Да, – отвечает он, – Вы – Паша Петрова.
– Правильно. Единственный свидетель убийства Емельянова.
Ревва, подавив в себе замешательство, дальше говорит спокойно, не теряя присутствия духа:
– Слушаю вас?
– Вы удивлены? – Спрашивает Паша.
– Не скрою. Да.
К Ревве подбегает Любушкин.
– Что ты дакаешь, майор!
Любушкин вытягивается и дальше кричит в телефонную трубку, которую в руках держит Ревва:
– Паша, где вы находитесь? Как попал в руки вам этот телефон?
– Этот телефон выронил из рук Мультик, который был связан с Никифоровым. Они вместе послали меня на заимку и приказали своим бандитам убить меня, когда я отдам им документы.
Все, кто находится в столовой, слышат, что говорит Паша и реагирует по-своему. Клюв загадочно улыбается. Цыган обкусывает ногти. Жиря безучастно жует очередной бутерброд. Браток перепугано осматривает всех присутствующих.
– Мне удалось от них сбежать. Что произошло с ними, я не знаю. Но это уже не имеет значения. Важно вот что. Я опять оказалась свидетелем убийства. Полчаса назад телохранитель застрелил Мультика, когда тот говорил с вами по телефону…
Бандиты вскакивают с мест.
– Игорёк? – Кричит Браток, – Быть такого не может!
– Это она втирает! – Произносит Клюв, – Пургу гонит, ботва!
– Он – мог! – Возражает Жиря, – Мутный всегда был. Я ему дано не верил.
– Он же жрал, падла, с Мультиком из одной миски, – говорит Цыган.
– Поддувало, он и есть поддувало! – Добавляет Жиря.
– Тихо! – Орет Клюв.
Все замолкают.
– Он его потом закопал в огороде, – сообщает Паша, – У забора.
Она замолкает. И снова бандиты принимаются обсуждать новости.
– Как собаку бездомную! – качает головой Жиря.
– Где вы находитесь? – Спрашивает Ревва.
3
– Седьмой километр по Выборгскому шоссе, – объясняет Паша, – Поворот направо. Через лес проедите четыре километра и упрётесь в старую разрушенную дачу.
Паша отсоединяется и выбрасывает телефон в кусты.
4
В столовой все, молча, слушают телефонные гудки. Затянувшуюся паузу нарушает Браток.
– Я знаю, где эта дача. Там Мультик всегда разборки устраивал.
– Едем. –