туза, три короля, две дамы и одного вольта или четыре шестерки, три семерки, две восьмерки и одну девятку. Кто первый соберет одну из этих комбинаций выигрывает. При этом десятки могут заменять собой недостающие карты. Если та карта, которую открыли нравится можете оставить себе. Играем с оставшимися, – он положил свою неоткрытую к центру стола. – Нацтер, твой ход, не открывай, а Лануф открывает…
Мы положили свои карты, как он сказал, ожидая дальнейших объяснений. Восемь пик, такая оказалась карта, что я положила.
– Если кто-то желает ее приобрести, он должен заплатить тремя
открытыми, но таковых у нас пока нет. Значит, мы пасуем. Теперь, – Татхенган взял колоду, – я раздаю по три карты. Последнюю открываем…
Я начала кое-что понимать, и игра для меня складывалась более или менее удачно. Я наскребла двух дам, одного короля и туза. Обменяла на две десятки шесть мелких карт. И пока ничего веселого в этой игре не находила.
– А сейчас, когда все карты разобраны, начинается самое интересное. Лучше всего получится у Нацтера, я уверен.
– Будем угадывать? – догадался парень.
– Да.
Я насторожилась. Уж кто-то, а он уже знает какие карты у меня и какие у султана.
– Ну, так играть неинтересно, – возмутилась я.
– Не спеши. Поскольку Нацтер знает наши карты, я усложняю игру. Называть карту нельзя. Можно изображать, но нельзя повторяться.
– А написать? – поинтересовалась я.
– Тоже нет. Единственная фраза, которую можно произносить это: «Я знаю, что у тебя есть…»
Никогда я раньше не пробовала изобразить карточного короля. Это очень забавное зрелище, особенно, если делать вид, что ровным счетом не понимаешь, что у тебя пытаются выудить.
У Татхенгана король получился просто потрясающим. Он взял со стола в левую руку большое красное яблоко, в правую нож и скрестил их на груди. Нацтер кивнул, но отдавать не спешил. Оставалось определиться с мастью. Татхенган изобразил пальцами ромб. Король бубны.
Нацтер коварно улыбнулся, краешком губ и обратился ко мне:
– Лануф, я знаю, у тебя есть…
После этого встал, прошелся по комнате, затем снял с кресла покрывало, положил его на пол и, глядя на меня, скрестил два указательных пальца.
«Туз крести?» – спросила я мысленно.
Нацтер незаметно для султана кивнул.
«Ты же знаешь, что у меня такой карты нет, почему спрашиваешь? – и догадалась: – Так ты поддаешься! Так нечестно!»
Нацтер пожал плечами и сел.
– Татхенган, я знаю у тебя есть…
Я показала ему две руки с растопыренными пальцами, и вслед за этим изобразила на пальцах сердце.
Вскоре десятка червей была у меня. Играть действительно становилось все интереснее. У Нацтера я выманила пикового короля, а попытка присвоить у султана бубнового туза провалилась.
Труднее всего было изображать вольтов. Даже Татхенган на этом погорел. Пару раз я не поняла, что он изображает, а Нацтер глядя на меня, не выдерживал напряжения, и начинал смеяться.
– Лануф, я знаю,