«Хлодию», эти суда казались ей очень большими – по крайней мере, выше по реке на них было опасно идти даже по полноводной Ла́ни. Все корабли имели по одной мачте, по две палубы и по прямому парусу; вместо жилых надстроек на носу и на корме – помосты, закрытые снизу с трех сторон и огороженные поверху зубчатым забором. Смотровая площадка на мачте тоже предназначалась для стрельбы, и бочку заменила квадратная платформа с тем же оборонительным забором в человеческий рост. Подобные парусники не создавались для приятных морских путешествий и не располагали удобствами. Две темные и тесные каюты с низкими потолками находились в Малом трюме под верхней палубой, а на ней перевозились лошади, поэтому ее пол устлали песком, вонявшим навозом. Оконце в каюте вовсе не имело стекол – только плотные ставни. Уборная была в Малом трюме одна-единственная, неуютная и даже жутковатая; ночью идти туда не хотелось. Словом, за восемь дней пути по Фойискому морю от Бренноданна до Орифа Маргарита измучилась. В довершение всего она, Енриити и Марлена – все трое, едва корабли вышли в открытое море, начали страдать от морской болезни. Правда, на Маргариту дурнота накатывала исключительно по утрам, и она подозревала, что причина ее недомогания вовсе не в качке.
Двадцать девятого дня Кротости лодэтские корабли проходили мимо руин, ранее бывших нарядными домами и крепостными стенами Реонданна – города в устье Лани, «Водных ворот Орензы». Лишь храмы не пострадали; они, пустые и покинутые священниками, возвышались цветными шатрами над разрухой, повествуя о былом великолепии этого портового города и умножая гнет на душе. Маргарита со страхом смотрела на выжженные развалины домов, уничтоженных таинственным громовым оружием Лодэтского Дьявола, и впервые за долгое время опять со страхом смотрела на своего возлюбленного.
– Жестоко? – усмехнулся Рагнер, догадавшись о ее мыслях.
– Да… – мрачно ответила она и отвернулась.
– Война – это не только оды о героях, – обнял ее Рагнер. – Это всегда кровь, смерть и бесчинства. Не покажи я горожанам Бренноданна, что их ждет, не испугав их, мне пришлось бы палить вашу столицу. А так мне открыли ворота, герцоги Мартинзы и Елеста заключили со мной мировою, другие города на Лани сдались, – словом, я прекрасно знал, что делаю, и ничуть не сожалею. Своей жестокостью я спас многие жизни и себе сберег время… Не тревожься, – добавил он, – скоро Реонданн отстроят заново, потомки всё позабудут и развяжут новую войну, но пока, где-то на цикл лет, Оренза вряд ли захочет еще раз помериться силами с Лодэтским Дьяволом…
________________
Мироздание вдруг дернулось, то ли вниз, то ли вверх, то ли и туда, и обратно. В темной каюте, что была на кормовой надстройке «Хлодии», девушку швырнуло по кровати к стене, а сверху на нее уронило большую собаку. Из стола выпал выдвижной ящик – оловянная посуда и серебряные ложки звонко раскатились по углам. Упал с полки, перепрыгнув через ее высокий край, и дорожный ларчик, в каком хранилось