завязывать мешочек с каштанами, но вдруг Соолма его у нее отобрала.
– О нет, как раз сейчас мне весело! Скажи, Диана, – засунула она руку в мешок, – сколько деток я рожу? – высыпала Соолма горсть в чашу. – О, смотри-ка! Один есть! – показала она желудь. – Что и надо было доказать! Неправда это: и твои желуди, и твои слова, и ты сама!
Маргарита ничего не стала ей отвечать. Она тоже достала горсть орехов из мешка, сунула добычу в карман платья, после чего не без труда поднялась и вышла из спальни Соолмы, оставив там всё, что принесла для ворожбы.
________________
Рагнер не спал. Открыв потайную дверь, Маргарита увидела освещенный полукруглый проем и, пересекши спальню, поднялась туда, в кабинет, по трем ступеням. Кабинет герцога Раннора еще не превратился в захламленный чердак, но с каждым новым днем увереннее шел по этому пути: ларь завалился свитками и бумагами, на полу Айада свернулась калачиком среди своих игрушек (кабаньей кости, старой рубашки Рагнера и большой подушки), на многоярусную угловую полку страшно было смотреть – так ее нагрузили вещицами. Между свертками, ларчиками и книгами Маргарита разглядела подзорную трубу и янтарь с осой.
Рагнер сидел за столом, среди хаоса из бумаг, и что-то писал.
– Налеталась на метле? – повернулся он к Маргарите. – Быстро ты.
– Мы поругались с Соолмой. Она ведь науку чтит, а не всякое сильванское волхвование, – подошла Маргарита к столу. – Хочешь знать, сколько у меня будет от тебя детей?
– Давай.
Маргарита высыпала из кармана на пустой край стола свою «добычу».
– Опять попался! – расстроено сказала она, показывая на покореженный, наполовину почерневший желудь. – С этим уродом всего-то лишь три!
– Эй! – возмутился Рагнер, обнимая ее и сажая к себе на колени. – Наше чадо так не обзывай! Я буду любить даже горбатого карлика… Плоть – это тлен и песчинки, важна лишь жизнь души! Мне всё это Магнус еще в Элладанне как следует разъяснил и наглядно доказал собственным примером.
– Как же я тебя люблю, – прошептала Маргарита, целуя его в губы, после чего она обвила рукой его плечи и прислонилась щекой к его щеке. – А ты что делаешь?
– Считаю прибыль от своего торгашества… – тяжело вздохнул Рагнер.
– И как?
– Ну… я делаю крупные успехи. Даже грандиозные! Прогорел всего на десять золотых, а не на сотню, как в прошлый раз… Если так пойдет дальше, то третья ходка «Медузы» должна принести мне прибыль в восемьдесят рон! Кстати, всё белое вино Вьёна сразу разобрали. Жаль, его было немного, но это отличный повод прошмыгнуться завтра до него и отдать ему его долю.
– Помиритесь?
– Наверняка. Завтра особенный для нас день. Сорок второго дня Целомудрия, двенадцатого года, тридцать девятого цикла лет, Вьён пришел в этот замок и мы с ним впервые встретились.
Он немного помолчал и добавил:
– Я это помню, потому что потом меня повезли в Ло́нлвонц, на пятый день рождения Хлодии – и тогда я впервые