гостях, крутились вокруг событий и людей тогдашней науки. Молодость моих родителей пришлась на шестидесятые годы – оттепель, поэты, собирающие толпы на площадях, барды, поющие в институтских аудиториях… Это было, без сомнения, время ярких личностей. У каждой эпохи свои герои.
Истории, которые я слышал, помноженные на талант рассказчиков, подкупали своей простотой, трогательностью и в то же время давали своеобразный срез того времени и тех людей. Я пытался сподвигнуть рассказчиков к написанию мемуаров, но они только отмахивались – кому это интересно?
Сейчас я понимаю, что что-то из услышанного начинаю уже забывать. И поэтому решил записать то, что ещё помню.
Я ни в коем случае не претендую на оригинальность изложения или стиля или на оригинальность самих историй. И вполне допускаю, что что-то похожее, может быть, где-то опубликовано. Я только записываю то, что я помню и как я помню. Некоторые рассказы я слышал не один раз, и, на мой взгляд, с каждым пересказом они теряли в красоте. Я попытался воспроизвести то, как я это запомнил в первый раз.
Я не делаю никаких утверждений, что что-либо из того, что я записал, произошло на самом деле, я не гарантирую точности событий или времени. По этой причине я не указываю никаких имён или лет.
Я просто воспроизвожу по памяти то, что я когда-то слышал из разговоров за столом и что запомнил, потому что это было интересно.
Это как было задумано.
А получилось так, что в процессе работы над этими историями я потихоньку начал добавлять что-то уже из своей, а потом уже и не только своей жизни, и в результате получилось то, что получилось.
Не судите строго.
Спасибо.
Плавленый сырок «Дружба»
Плавленый сырок «Дружба», несомненно, был одним из высших достижений советского государства. Кто-то скажет – балет, кто-то – ракеты, кто-то – мирный атом, но плавленый сырок «Дружба», без всякого сомнения, лучше. Была ещё финская «Виола», но, во-первых, далеко не всегда, а во-вторых… что, вы думаете, выберет голодный аспирант, чтобы поддержать свои угасающие силы в поздний час в ночном магазине, которые только стали открываться в начале перестройки, когда обнаружит, что хлеб с вареньем, заботливо оставленный старшим товарищем в своём кабинете, уже закончился?
Плавленый сырок «Дружба» на ломтях белого хлеба, толсто и криво нарезанных тупым ножом… Кто не пил глубокой ночью чай в лаборатории за столом, заваленным журналами с экспериментальными данными, пока идёт реакция, поставленная как раз в десятом часу вечера, и ты ждёшь, когда сможешь зарядить рентгеновскую кассету и положить её на остаток ночи на минус семьдесят Цельсия для того, чтобы утром с нетерпением проявлять плёнку и по засвеченным радиоактивным излучением тёмным полосам пытаться читать суть вещей, тот многого не узнал в этой жизни. А если к тому же к звуку закипающего чайника прислушивается из соседней комнаты лаборанточка – ведьмочка с раскосыми глазами, сидящая у самописца с фракциями… Но я отвлёкся.
История, которую я собираюсь рассказать, случилась гораздо раньше. В те времена, когда выезд за границу был событием государственного масштаба и составы научных делегаций на международные конференции тщательно согласовывались во многих местах.
Делегация советских учёных приехала и заселилась в гостиницу поздно вечером. А утром, перед началом заседаний, был завтрак. А в меню на завтраке… Кофе. Фрукты. Круассаны. Сыры. Надо сказать, что в составе делегации были не только маститые академики, но и молодые научные сотрудники, только недавно из аспирантуры. А аспирант – он надолго аспирант.
И вот уважаемый академик наблюдает, как недавний аспирант за неимением белого хлеба берёт круассан и щедрыми движениями намазывает на него мягкий сыр, попутно счищая с его поверхности какой-то белый слой…
Позор государства перед лицом иностранных коллег!
Академик подходит к бунтарю и тихо, чтобы больше никто не слышал, шипит:
– Молодой человек! Вы что делаете? Вы знаете, как едят сыры? Вы вообще когда-нибудь ели сыры?
Молодой человек оказался не из тех, кто долго думает, как и кому ответить, и слова особенно не выбирал:
– Конечно. Плавленый сырок «Дружба».
Вот я и говорю, что плавленый сырок «Дружба» достойно представлял государство на самых разных уровнях.
А маститый академик на долгие годы стал заклятым «другом» недавнего аспиранта.
Хроматография на бумаге
– Ты знаешь, что Хрущёв был большим, как сейчас бы сказали, «инноватором»? Он догонял, перегонял, занимался сельским хозяйством и проводил всякие кампании по борьбе за или против. И как-то боролся он с приписками, указывая во всех речах, что не на бумаге надо дела делать, а на деле. А в это время его дочь училась в университете. Это сейчас без справочника не разберёшь, какой университет, а тогда университет в Москве был один. Московский государственный. А в университете есть химический факультет – химфак. Вот