Артём Весёлый

Дикое сердце


Скачать книгу

p>Кровь мчит в Илько, мчит кровь.

      – Где ж? – спросила Фенька.

      – Сюда. Живо.

      Торопится тропа.

      Галькой закипела тропа.

      Собака гагавкнула.

      Мигнул огонек.

      Дымком пахнуло.

      Пинком в калитку. Под ноги – из темноты – подкатился гремучий пес: грр-ррр-гау-гау-га.

      С козла через порог:

      – Здорово, дядя Степан. Хлеб да соль.

      – Милости просим.

      Блюдо, рыбьи кости, ложка в сторону отодвинуты. На столе – вытертая веслом лапа Степанова, с лапоть лапа.

      – Садитесь, – пригласил он, – стоя только ругаются.

      Оба:

      – Плыть надо. Перебрось нас в плавни, на Тамань.

      – Помни уговор, Степан.

      Огонь качнулся

      Степан качнулся

      ветер раскачивает хату,

      дует в пазы: по стенам сети переливаются. Скула у Степана сизая, литая, а глаз с рябью, зыбкие глаза, как сети.

      – Чамра…

      – Не поплывешь? – усмехнулся Илько, и губы его дернулись.

      – Нет.

      Тугая минута молчания.

      – Дай ялик нам, – положила Фенька руку на плечо рыбака. – Ялик и паруса.

      – Ялик? – нехотя переспросил Степан. – На моем ялике далеко не уплывете: корыто, по тихой воде на нем боязно.

      Ветер толкает хату. Позвякивают стекла. Под самыми окнами гремит и хлещет разъяренное море, вспененная волна подкатывается к самому порогу хаты.

      Дробен, смутен Степан, задавлен был думкой… Слова вязал в тугие узлы:

      – Чамра, товарищи. Переждать ночь. Коли поутихнет к утру – переброшу вас в плавни.

      – Ты, дядя, канитель не разводи, – уже сердясь и супя бровь, сказала Фенька. – Время не ждет, до рассвета нам надо быть на том берегу.

      Широко вздохнул рыбак:

      – Где ж ваш товар?

      – Вот товар.

      Степан посунул ногой ящики.

      – Легковато, упору нет.

      – Долго будем с тобой рядиться? – ударила Фенька жаркими глазами. – Дашь лодку или нет?

      – Не бойся, лодку вернем, – подсказал Илько.

      – Я не боюсь. Кого мне в своей хате бояться? – Рыбак крякнул и наотмашь сшиб со стола котенка, вылавливавшего из блюда недоеденную рыбу. Сорвал с гвоздя шапку. – Пойдемте.

      Старший сын Степана с красными отступил. Меньшака Деникин мобилизовал. Не за что Степану любить ни тех, ни этих. Однако комитета подпольного побаивался. Комитетчики все крюшники да рыбаки своего курмыша, в случае чего житья не дадут.

      В дверь

      в ночь

      круте́нь-верте́нь.

      Буря топила море, как азартная девка в смоляных потоках кос своих топит любовника.

      Рыбак отговаривал:

      – Зря.

      – Ставь мачту. – Фенька накатывала в лодку камней для упора. Лодка металась на якоре, гремела цепью. Лодка металась под ногами. Волна вышибала лодку из-под ног.

      – К берегу не жмись, – напутствовал Степан. – Забирай на полдень круче, круче. У маяка, на перевале, в бортовую качку не ложись, боже сохрани… Царапай в лоб, в лоб… К берегу не жмись… Ну, с богом. Вира помалу…

      – Вира.

      Илько ударил веслом, и, подхваченный волною, ялик оторвался от берега.

      Взвился парус.

      В темноте утонул берег, хаты огонек утонул, утонул Крым, пропал и Степан, сгинул и его предостерегающий окрик…

      В вольном разбеге раскачивался ялик, дрожал и стонал ялик под ударами волн, топтал ялик кольчатую волну.

      Чамра со свистом метала арканы пенистых гребней.

      Буй сердце вертел.

      Парус был налит пылающим ветром.

      Море билось, словно рыбина в сетке.

      Железная рука Илько захрясла на руле. В темноте поблескивали его горячие, цыганские глаза. Фенька кожаной кепкой – черпак упустила – отплескивала воду.

      Оба на корме, нос высок, весела мчаль.

      – Плывем?

      – Плывем.

      – Камни за борт.

      – Есть камни за борт… Перехвати фал, занемела рука.

      На перевале брали килевую качку. Волна крыла подветренный борт. Далеко в стороне мигал огонь маяка.

      Забрезжил рассвет. В тумане – берег таманский, чайки, хриплый надорванный крик заблудившегося сторожевого катера.

      – Лево руля.

      В жарком разбеге кувыркалось взбаламученное зеленое море.

      Бу-ря-ру-била-удалых.

      Кони – легкие, как снежная пурга, – уносили троих.

      Звонки горные тропы.

      Под ветром бежали кусты, прихрамывая.

      Копыто искры высекало. Глаз легче птицы голодной. Глаз хватал и тряс