чуть смущенно улыбалась, а он думал, сколько еще неизвестных пружинок в этой изящной игрушке и как интересно с ней играть.
– Ты смотришь на меня, и я чувствую, что я для тебя открытая книга.
– Вовсе нет, я очень мало о тебе знаю.
– Не мало, а вообще ничего.
– Ну так уж и ничего! Я знаю, что ты умный, что с тобой всегда весело, что ты успешен в работе, что ты воин.
– А ты уже знаешь, что очень любишь заниматься любовью со мной?
Они начали целоваться, едва выйдя из ресторана, впервые чувствовали, что совсем не чужие друг другу. Анне так было хорошо, что наконец рядом с ней мужчина без комплексов, уверенный в себе по-настоящему, а не пытающийся убедить в этом других. Они целовались и в такси, не переставая. Дома Анна зашла в ванную смыть макияж и увидела на краю раковины крем для бритья и одеколон. «Хорошо, что просто принес и поставил, не делая из этого события». Она вернулась в гостиную с журналом в руках, показать ему квартиру.
– Очень красиво, правда. Современно, стильно, много воздуха и света. Очень на тебя похоже. А было бы здорово поехать вместе в Москву и остановиться в твоей квартире. Мне, может быть, скоро придется туда поехать. Ты могла бы найти предлог поехать в то же время? А ты действительно родилась в этой квартире? Какая она тогда была?
– Тебе будет трудно представить. Длинный коридор, восемь дверей. В одном конце коридора туалет, в другом – ванная. А в кухне две плиты и восемь столов. В квартире проживали восемь семей. В одной из комнат жили мои бабушка и дедушка. В начале тридцатых годов у них родилась дочь. Та выросла, вышла замуж, в самом конце пятидесятых, привела в эту комнату мужа. У них долго не было детей, а потом тоже родилась дочка. Это была я. В комнате стояла полутораспальная кровать для бабушки и дедушки, раскладной диван для родителей и моя кроватка с сеткой. Еще был круглый стол посередине, большой буфет, шкаф и дедушкин письменный стол. А каждый Новый год покупалась елка, никто не мыслил, что могло быть иначе. Елку было ставить некуда, и ее подвешивали к потолку.
В других комнатах жили родственники, близкие и дальние. А в одной семиметровой комнатке без окна всю жизнь прожила неграмотная тетя Дуня, бывшая до революции у моей бабушки и ее сестер прислугой, которую те привезли в Москву.
Джон взял Анну на руки и понес в спальню. Раздевая ее, он вдруг сказал:
– Ты совершенно особенная, Анна. Но всегда должна помнить, как тебе повезло, что ты заполучила меня.
Он ушел тихо ранним утром, поставив свежесваренный горячий кофе на тумбочку и поцеловав ее, спящую, в волосы. На журнальном столике остались два стакана и раскрытый журнал с фотографиями квартиры.
Эта квартира стала еще одним поворотным пунктом в жизни Анны. У нее началась череда неприятностей на работе после двух лет бесспорного успеха. Босс к ней подостыл, а «свежая кровь» только этого и дожидалась, и тут же начала клевать. Виктор еще был рядом, но эта вечная «битва за урожай» уже высосала из Анны силы. Но хотя бы ради продолжения этой битвы ей нужно было найти какой-то источник