ее. Что ж, она не будет переспрашивать.
Майя мучилась с янтарным ожерельем, которое принесли на переделку. Работа была несложной, но у нее никак не получалось вставить один янтарь на свое место. Камушек «не расцветал», как говорил Сема. Она никак не могла понять, почему. Хотела спросить у Дворкина, но теперь, после его шутки, решила, что обойдется своими силами.
Примчался запыхавшийся Яша с пакетиком стирального порошка. Его рыжая шевелюра полыхала в лучах солнца.
– Для ручной стирки, дядя Сема! Подойдет?
– То, что надо, Яша.
Майя исподтишка следила за тем, что будет делать Дворкин. Моня стоял в дверях, сложив руки.
Сема взял чашку, развел в воде стиральный порошок и преспокойно опустил туда изумруд.
– Э-э! – встрепенулся Моня.
– Не экайте, Верман, – попросил Семен Львович.
– Вы мешаете эксперименту.
Майя, забыв об обиде, смотрела во все глаза.
Подождав несколько минут, Сема вытащил камень, положил на стол и направил на него свет. Еще несколько секунд прошло в сосредоточенном молчании. Майя и Моня замерли, открыв рты, а за Моней торчал и заглядывал через плечо Яша, забыв про свои обязанности.
– Картина маслом! – торжествующе провозгласил Сема и хлопнул ладонью по столу.
Изумруд подпрыгнул, и Моня подпрыгнул вслед за ним.
– Ты что?! – воскликнул он.
– Скажи по-человечески, что ты нашел?
– Я тебе и говорю по-человечески, в прямом смысле: картина маслом! Иди и посмотри.
Все четверо сгрудились над изумрудом. Майя взглянула на чашку с порошком:
– А что это за зеленые разводы?
– Масло, – рассмеялся Дворкин.
– Моня, можешь сказать своему клиенту, что он купил натуральную масленку.
Майя поднесла камень к глазам. Теперь она отчетливо видела внутри изумруда пузырьки воздуха и трещины.
– Хитрецы, – заметил Сема.
– Пропитали изумруд маслом с красителями, заполнили пустоты. Маскировка! Слыхал я про такой способ, но думал, что им уже сто лет никто не пользуется.
– Вы растворили масло! – догадалась Майя.
– Вот зачем порошок – вместо растворителя! Моня, вашего клиента надули.
Верман пожал плечами:
– Это разве надули? Эх, Марецкая, не знаешь ты, что такое надули…
Они с Семой переглянулись, и в глазах обоих мелькнуло мечтательное выражение.
– Дядя Моня, без ностальгических воспоминаний, пожалуйста, – попросил Яша.
– Мы все знаем, что по вас плачет уголовный кодекс.
Вопреки ожиданиям Майи, Моня не рассердился. Он лишь погрозил племяннику пальцем:
– Яков, Яков! Моня Верман – хитрый человек, но он не вор. Я помогаю обмануться тем, кто сам обманываться рад. И только!
Загадочно улыбнувшись, он забрал изумруд и ушел звонить клиенту.
– Даже не верится, сколько существует способов морочить покупателей, – задумчиво сказала Марецкая.
– А ведь этот изумруд наверняка стоил его владельцу приличную сумму.
– Это что… – протянул Сема.
– Ты