седьмого года, мать Сталина тихо скончалась в глубокой старости.
В декабре 1931 года немецкий писатель Эмиль Людвиг, беседуя со Сталиным, спросил собеседника:
– Что вас толкнуло на оппозиционность? Быть может, плохое обращение со стороны родителей?
– Нет. Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем неплохо.
Все, что нам известно о ранних годах И. Джугашвили, дает основание предположить, что сказанное «вождем» немецкому писателю о родителях относилось лишь к его матери. Людвиг, в свое время написавший очерки-портреты Муссолини, кайзера Вильгельма, Масарика, пытался с помощью одной часовой беседы проникнуть и во внутренний мир «загадочного советского диктатора». Едва ли это ему удалось. В частности, о ранних годах своего становления Сталин не захотел распространяться.
Рассматривая Сталина через призму нравственного «фаса и профиля», нельзя не сказать, что, обучаясь в духовных учебных заведениях, мальчик обнаружил неплохие способности и феноменальную память. Религиозные тексты осваивались Coco быстрее других. Книги Ветхого и Нового Завета вначале пробудили у семинариста неподдельный интерес. Он старался постичь идею единого Бога как носителя абсолютной благости, абсолютного могущества и абсолютного знания. Однако длительное изучение теологии как синтеза догматов и моральных принципов вскоре наскучило Джугашвили. Незаметно для него самого (а ведь проучился Coco в духовных заведениях в общей сложности более десяти лет) в сознании способного ученика сформировались важные для его дальнейшей судьбы особенности мышления и действия. К десяти годам религиозной учебы следует приплюсовать столько же лет тюрем и ссылок, выпавших на долю Кобы[4]. Положение отверженного, преданного обществом остракизму усиливало у молодого революционера глухую, но устойчивую ожесточенность и неудовлетворенность судьбой. Причудливый синтез усвоенных, но отвергнутых религиозных постулатов, роль социального изгоя и – как результат – смутная тяга к «мятежной» деятельности, несомненно, оставили свой след в характере молодого Сталина. Первые полтора десятка лет становления, прошедшие в семинарских кельях и тюремных камерах, не могли не сказаться в конечном счете на интеллекте, чувствах и воле профессионального революционера. В мышлении, в частности, это проявилось в ряде особенностей.
Одна из них – стремление любое знание систематизировать и классифицировать, раскладывать на интеллектуальные «полочки». А это характеризует, если так можно сказать, «катехизисное мышление». Как правило, такое мышление создает у окружающих впечатление, что это человек «организованного», последовательного ума. Другая особенность сталинского мышления связана с отсутствием серьезного критического отношения к собственным идеям и поступкам. Джугашвили всю жизнь верил в постулаты – сначала христианские, а затем марксистские. Все, что не вписывалось в прокрустово ложе усвоенных концепций и