а если нет, так хоть врагу навредят.
Последнее, что услышал Дмитр, – грохот рушившихся стен Десятинной! Его еще раз ранило, и глаза застлала кровавая пелена. Сквозь нее еще какое‑то время доносились крики, стоны и ругань по‑русски и по‑татарски, а потом воевода провалился в темноту…
Очнулся Дмитр нескоро, почувствовал, что руки связаны, а под щекой голая земля. Плен… Что может быть хуже для вольного человека и тем более воина? Лучше тяжелая рана, стрела в сердце, гибель на поле брани, но только не плен!
Но ордынцы выполнили приказ хана, Дмитру оставили жизнь. Сказывали, что когда привели пленного воеводу к хану, тот спросил, мол, что будет делать, если ему вернут меч; Дмитр, не задумываясь, ответил:
– Снова подниму его против тебя!
Батый, пораженный разумностью и неустрашимостью русского воеводы, вопреки всем правилам Дмитра не казнил, однако не предложил ему службу у себя, понимал, что не согласится и в ответ на отказ придется убить. Дмитр еще смог сослужить службу своей земле. Поневоле наблюдая за страшным разорением Галицких и Волынских земель, он посоветовал Батыю в них не задерживаться, чтобы угры и ляхи не успели собрать достаточно сил для сопротивления. Говорят, хан послушал совет и поторопился в Венгрию, не став разрушать до основания те крепости, что не удалось взять сразу.
Возможно, благодаря совету Дмитра остались стоять Кременец и Холм…
О судьбе разумного воеводы ничего не известно, то ли все же посоветовал что‑то не то, то ли от «злой чести татарской» отказался.
Сначала прошли Киевское княжество, взяв сам город, потом пришла очередь Болоховских городов. Но Болоховские князья оказались хитрее, они договорились с монголами, что будут выращивать для их коней зерно на корм. Рассудив, что все равно с небольших городов взять особенно нечего, проще действительно заставить их поставлять корма. Батый приказал городов не трогать, оговорив объем дани. Поэтому мимо прошли быстро.
И под Киевом стояли недолго, и Болоховские земли тоже прошли спешно, потому в Галицкой земле оказались так быстро, что князь Василько Романович с трудом успел ноги унести из своего Владимира-Волынского, прихватив и семью уехавшего в Венгрию брата Даниила Романовича Галицкого.
Едва успели князь Василько Романович со своей семьей и с семьей брата Даниила унести ноги, как на их землях появились татарские отряды. По дорогам потянулись беженцы, да разве успеют убежать те, кто пешим бредет, ведя за руку детей и таща нехитрый скарб, от конных? Были закрывшие ворота и выстоявшие города, были поверившие лживым обещаниям и сдавшиеся на милость победителей, не было только договорившихся, как их соседи, и очень мало уцелевших. А заступиться было некому, оба князя у угров и ляхов, бояре бежали, воеводы поспешили унести ноги…
Галицкие и Волынские земли были разорены, выстояли только несколько городов. Холм жители спасли тем, что успели при подходе монголов залить всю гору, на которой когда‑то князь предусмотрительно поставил свой город, водой. Морозом