смысла.
Немного оклемавшись, я натянул ботинки, окинул напоследок печальным взором уплывшее из рук счастье и вышел за дверь.
– Стоп, – рука охранника ухватила меня сзади за капюшон. – Босс, мальчишка уходит. Отпустить? – пробасил он в трубку.
– Тщщщ, – поднес я к губам указательный палец. – Господин Хашим просил не беспокоить его. Он сильно расстроен. Очень сильно.
– Опять, что ли, не фурычит? – шепотом поинтересовался охранник, указывая взглядом себе в район паха.
– Угу.
– Бля. А я отпроситься на завтра хотел, – задумчиво-растерянное выражение узколобой физиономии сменилось разгневанным. – Херово работаешь. Катись отсюда.
Бедный идиот. Интересно, как скоро он сумел понять, насколько теперь свободен? И как долго прожил, прежде чем компаньоны Хашима сказали ему: «Херово работаешь»?
Домой я вернулся злым как черт. Недовольство собой по дороге удивительным образом трансформировалось в злобу на Валета. Он-то меня ни разу к груди не прижимал. Только упреки да затрещины постоянно. И вот когда блеснул единственный лучик надежды, этот мудак опять все обговнял, подначил завалить Хашима – мой билет в светлое будущее. Паскуда, ненавижу.
– Ну? – Валет оторвал взгляд от газеты.
– Сделал, – огрызнулся я, швырнув куртку в угол.
– Как прошло?
– Зашибись.
– Хм, – Валет отложил свое чтиво и скрестил руки на груди. – Ты чем-то недоволен?
– Чем я могу быть недоволен? Говорю же – все за-ши-бись. Хашим мертв, шума нет, а я снова…
– Что «снова»?
– Ничего.
На следующий день Валет подозвал меня и молча вручил тридцать серебряных – мой первый гонорар. Заказ уровня Хашима стоит не меньше пяти золотых, так что мне перепало десять процентов. Но тогда я этого не знал и радовался от души. Восемь монет тем же вечером были с размахом проедены всей шоблой в пекарне на Парковой.
– Ладно, колись, – уже раз в пятый «закинул удочку» Фара, – откуда такие лавэ?
– Да, – поддержал Репа, дожевывая булку, – мы – могила, ты же знаешь.
– Замочил кого? – выдвинул Фара гипотезу.
– Если Валет захочет, сам расскажет, – парировал я с достоинством. – А нет, так и мне трепаться ни к чему.
– Ну ты жук, – усмехнулся Репа. – Две недели пропадает, хрен знает чем занимается, а потом начинает деньгами сорить, и слова не вытянешь.
Пожалуй, именно тогда я почувствовал себя. Не хорошо, плохо или еще как, а просто – себя. Я ел на деньги, заработанные чужой смертью. Горячая сладкая булка в моих руках – вот во что я превратил Хашима. И мне это нравилось, определенно нравилось.
Глава 3
Тот раз был последним, когда мы собрались все четверо на Парковой. Два дня спустя Валет отозвал меня в сторонку и доверительным тоном поведал о насущных проблемах. Начал издалека:
– Сколько мы уже вместе?
– Кто? – спросил я.
До сего момента склонности к подобным разговорам