причине того, что в разгар застолья появлялись музыканты, это были авлетриды*, и тогда уже разгульное веселье было не удержать.
В Дионе Филипп находился почти месяц, жил в лагере с воинами, а когда вернулся, никого к себе не позвал. Такое редко случалось, но это ещё означало, что он был занят очень важным делом. На этот раз царь выбирал наставника для сына Александра…
Феопомп
Первый, кто рассматривался из кандидатов, был Феопомп из Хиоса, автор исторических сочинений. Вдова царя Карии Мавсола*, Артемисия, приглашала Феопомпа в Галикарнаса на мероприятия, посвящённые похоронам супруга, где в состязании на лучшую надгробную речь он одержал победу над знаменитым оратором Феодектом из Фаселиды. Артемисия отметила Феопомпа ценной наградой, после чего он вернулся на Хиос, где появился его восторженный отчёт о роскошных похоронах. Писатель проявил свой талант, чтобы подробно описать великолепную усыпальницу, назвав её «новым Чудом Света». Он с особым удовлетворением отметил, что в погребальном костре сгорели сто необычайно ценных кипарисовых деревьев, который наблюдали несколько тысяч карийцев, пришедших на поминальное пиршество. И что удивило греков, Феопомп сообщил, как Артемисия, пожелав воссоединиться с супругом, выпила воду, смешанную с его пеплом.
После получения таких сведений у царя Филиппа не осталось сомнений, что Феопомп неплохой сочинитель. Поэтому, узнав о желании писателя продолжить «Историю» Фукидида*, пригласил его в Пеллу, но с намерением использовать в своих интересах. Царь давно хотел, чтобы кто-то из греческих историков написал бы о Македонии и заодно о нём, Филиппе. Если Феопомп справится с поручением, быть ему наставником Александра! К тому же он неплохо владел риторикой, и если это искусство сумеет передать Александру, наследник получит большое преимущество в дипломатии.
Филипп вспоминал, что получилось из его затеи. Полгода назад Феопомп стал гостем царя, встречался с ним, когда хотел, беседовал на любые темы, принимал участие в застольях с близким окружением царя. Познавал Македонию, нравы и обычаи её жителей. Писателю ни в чём не отказывали, он жил во дворце, получил доступ к семейному архиву македонских царей. А когда собрал достаточный материал для новой книги, отбыл из Македонии.
Феопомп не обманул ожидания царя. В труде «История Греции» написал целый раздел о Македонии и, как желал Филипп, изобразил его выдающимся из всех македонских царей. Но сделал это тоже с выдающимся сарказмом! Например, будто на каждый царский пир расходуется двадцать или тридцать талантов*, а иногда гораздо больше; на эти цели каждый город обложен как бы податью. Или такое: царь Филипп со своими приближёнными бездумно тратит казну, ненасытен в стремлении к роскоши, с одинаковой легкостью отбирает добро у одних и раздаёт другим, своим друзьям, гетайрам. А все гетайры – это устремившиеся к нему со всех концов земли мерзавцы, грубияны и наглецы, и подбирал он их по этим признакам. Да и окажись там человек иного склада, в водовороте