Монлюк сунул Понтусу флягу с вином.
– У меня его много! Горожане дали… – отвёл он в сторону глаза.
Это вино у него было последнее. Врать же он не умел.
Понтус растерянно уставился на него, не зная, что сказать.
Генерал обнял его:
– Иди, смелей, мальчик! – И слегка подтолкнул в сторону его рейтар, которые уже садились на коней. Некоторые из них, безлошадные, готовились топать пешком. Своих лошадей они, голодая, съели ещё зимой.
Понтус выехал с рейтарами за стены крепости, оглянулся, посмотрел на город, который, возможно, уже никогда не увидит снова.
Подходил к концу апрель, двадцать второе число, воскресенье, тепло, весна была в разгаре. Кругом всё зеленело, душа просила красоты, любви, спокойствия, а тело – отдыха.
Эта защита города наложила первый рубец у него на сердце.
Со своими рейтарами он ушёл на север, в Пьемонт.
Часть армии перешла в Монтальчино.
Монлюк же отправился на встречу с маркизом Мариньяни.
Понтус слышал, уже позже, что после того генерал ушёл дорогой на крепость Арбие, затем в Монтальчино, где его ожидал Строцци. Оттуда уже он уехал в Рим, чтобы передать Сиену папе Марцелу как посреднику на переговорах присутствовать при подписании всех документов.
Не знал Понтус, хотя и Монлюк тоже, но тот, может быть, догадывался, что только что они были участниками и свидетелями провала далеко идущих планов королевы Екатерины Медичи. Это она уговорила своего супруга, короля Генриха II, послать армию Строцци за Альпы, на помощь Сиене, провозгласить права на Тоскану её, внучки Медичи Лоренцо Великолепного. Она надеялась, что Тоскана, восставшая против испанцев, освободившись от испанского поводка, станет апанажем[23] для её любимца, сына Александра[24], родившегося четыре года назад, как раз в тот год, когда Понтус бежал из монастыря.
Понтус и Антуан снова встретились.
– А-а! Оставь! – безнадёжно махнул рукой Понтус, когда Антуан стал расспрашивать его об осаде Сиены.
Но он сообщил ему, что там, в осаде, в их армии появились больные, с позорной болезнью, французской…
– Болезнь французская?! – съязвил, как обычно, Антуан, удивлённо вытаращив на него глаза. – Эту болезнь можно подхватить только здесь, в Италии! В том же Риме! Ты что, не слышал, что неаполитанская[25] она! – категорически отмёл он обвинение в адрес своей нации…
И вот они, офицеры, и Понтус в их числе, снова предстали перед Бриссаком.
Полгода осады в Сиене сказались на Понтусе.
Бриссак встретил его радушно.
– Вот теперь ты стал опытным офицером!.. Голодали? – спросил он.
Понтус смешался от такого внимания маршала, пробормотал, что да, было…
В начале мая вернулся из Рима Монлюк. На встрече с офицерами он поделился тем, что увидел в Ватикане. Там, в Ватикане, он был свидетелем смерти папы Марцела II. Сменив Юлия III, новый папа правил только двадцать два дня.
– О нём говорят, что он был чересчур порядочный! –