его за кисть и больно её сжал.
– Грабли убрал! – прошипел он. Правая сторона лица у него заплыла, отёк полностью поглотил правый глаз, что только усилило нечто устрашающее, исходившее от него в этот миг. В оставшемся незаплывшим глазу его загорелся недобрый огонь, и Егор, никогда не отличавшийся особой смелостью, сник. Он отпрянул, но всё-таки пробубнил:
– Сам виноват. Набухался и стал палиться. Даже этот бычара заметил, что ты подмениваешь карты!
– Вали отсюда! – закричал Иван. Ему не нравилось, когда его критиковали.
Из центра комнаты послышалось:
– Снова начинаешь, Ванёк? Харе!
Егор побледнел, на мгновенье заколебался, как будто что-то взвешивая, после чего бросил уходя:
– Уговор был делиться поровну! Ты слова не держишь! Я с тобой больше за один стол не сяду!
Иван посмотрел на его удаляющуюся спину исподлобья. Егор был тощий, надеты на нём были только чёрные штаны с дыркой на левом колене. А торс у него был полностью голый, и можно было видеть его выступающие из спины лопатки, посчитать рёбра на его тщедушном теле.
– Да кому ты нужен, дрыщ! Чтоб я тебя здесь больше не видел, говно! – успел послать ему вдогонку Иван.
Койка Егора была в другом номере общежития, и он мог не оставаться здесь. Иван вернулся к играющим. Степана увезли в обезьянник, и можно было спокойно продолжать веселиться. Водка и клюквенная настойка лились щедро, под конец всё было как в тумане. Кто-то из пацанов достал разбитую гитару и стал наяривать что-то блатное. Жизнь была хороша.
Глава 2
Янис приехал в Москву из Латвии по причине деловой командировки. Когда он выбирал отель, где можно остановиться, решил, что будет лучше, если он будет дешёвым, чтобы сэкономить деньги своего работодателя, который должен был компенсировать все командировочные расходы. И Янис выбрал самый недорогой вариант из всех возможных, не подозревая о том, к чему это приведёт.
Его выбором оказалась замызганная ночлежка, где проживал всякий сброд: пьяницы, тунеядцы и прочие маргиналы без цели в жизни. Владельца её постоянные обитатели звали Василичем, он же был администратором этого заведения, принимавшим постояльцев. Чтобы хоть как-то улучшить финансовое состояние своего бизнеса, едва державшегося на плаву, Василич однажды включил свой клоповник в список мест, в которых можно было остановиться на временное проживание в Москве иностранным туристам. И с той поры его притон стал официально именоваться хостелом, а информация о нём стала отображаться на сайтах сервисов по онлайн-бронированию. Поэтому это место и попалось на глаза Янису.
Янису было тридцать девять лет, он работал программистом в маленькой фирме и был, как иногда говорят, мозговитым, то есть смышлёным и сообразительным. Хорошо владел точными науками, легко обращался с цифрами и имел математический склад ума. При этом в быту он был неряшливым и рассеянным, и вообще ему были свойственны инфантилизм и непрактичность, как будто он всё время витал в облаках. Его мысли действительно чаще всего были заняты различными абстракциями, и он забывал обо всём, когда увлекался какой-либо задачей,