а глаза ребят соловели.
– Пусть никто не думает, что только ты у нас умеешь деньгу зашибать, – сказал Аркаша, язык уже плохо слушался его. – Я вот недавно купил убитую подержанную тачку за двадцатку, а потом продал её одному лоху за пятьдесят!
– Это где ты такую тачку нашёл, что она стоит всего двадцатку?
– Это ВАЗ 2107 выпуска 1986 года. Последние двадцать лет ржавел в гараже у типа, у которого я его взял. Дед не знал, что с ним делать, и готов был сбагрить за гроши. Никто не хотел брать, а сдать на металлолом ему этот хлам было жалко, он хотел хоть что-то с этой рухляди поиметь. И тут появился я! Так что, пацаны, умные люди умеют бабки делать из воздуха.
Аркаша очень гордился своей махинацией, его так и подмывало этим похвастаться, но до настоящего момента он благоразумно сдерживал себя, так как знал, что Димон будет клянчить деньги, как только об этом узнает. Однако хмель ударил ему в голову, тщеславие взяло над ним верх, и язык его развязался.
Димон повёл себя, как и предсказывалось:
– Вот оно как! Значит, разжился деньжатами, а делиться не хочешь? Вот, Ванёк проставился: всем пива купил. А тебя жаба душит, да?
– Я эти деньги сам заработал, своим талантом! – набычился Аркаша. – И не обязан тебе ничего давать! Кроме тебя, никто их и не просит. Ты как паразит, Димон! Только и думаешь, как бы подхарчиться за чужой счёт! Всегда только клянчишь и выпрашиваешь! «Надо делиться! Надо делиться!» Чуть где запахло халявой, ты тут как тут: летишь как муха на говно! А сам нам никогда поляну не накрывал!
– Я не такой удачливый, как ты! Если бы мне такое счастье привалило, то я бы не забыл о братанах!
– Ты мне ещё денег с весны должен! Когда вернёшь?
Димон обиделся.
– Да верну я, верну! Заладил про свои деньги! Каждый раз, когда встречаемся, о них говоришь!
Пока между приятелями шла перебранка, Иван почувствовал, что надо сходить по нужде. Пива он выпил литра два с половиной, и мочевой пузырь нужно было облегчить. Иван спустился на пару ступенек вниз, встал лицом к боковой стене, расстегнул ширинку и начал мочиться на стену. Моча стекала по ней вниз, оставляя после себя большое мокрое пятно, лужей растекалась у стыка между стеной и бетонным полом. Потом, когда лужа стала достаточно большой, моча начала переливаться на нижние ступеньки. Лестница превратилась в своего рода водопад.
В это время на второй этаж поднялся мужчина лет семидесяти. Он был одет в длинное пальто и шляпу, носил круглые очки на мягком интеллигентном лице, в правой руке держал элегантный зонт-трость, а в левой – маленький кожаный портфель с металлической застёжкой. У него были слегка отпущенные седые волосы, закрывавшие его уши. Он с ошеломлением взглянул на распивающую пиво компанию и мочащегося Ивана.
– Молодые люди! – обратился он к ребятам. – Как вам не стыдно? Что вы здесь устроили?
– Ты чего вскипаешь, дядя? – Аркаша поймал взглядом взгляд мужчины и тяжело на него уставился.
– Я… я здесь живу и не хочу, чтобы из моего дома… устраивали общественный сортир! – мужчина храбрился, но сразу стало