ша! – прикрикнул на них Филиппов. – Вы двое на фильтрацию, ужинать и спать, а завтра разберёмся!
Так называемая фильтрация очень напомнила осмотр у дерматолога. Доктор велел раздеться донага и тщательно осмотрел поверхность кожи. Скучную процедуру неожиданно скрасил Лёха, хоть и шутил бородато и плоско, вроде: «Доктор, ягодицы раздвигать? Прошлый раз у меня отсрочкой пахло!», «не подходите близко, после вахты у меня на всё живое непроизвольная эрекция!». Потом их отвели в спортзал, где, как оказалось, жили люди. От увиденного обалдел даже Мякинин, никак не могущий отвлечься от мыслей о семье: зал напоминал небольшое индейское поселение. Вдоль и поперёк зала были натянуты верёвки, на которых висели шкуры и одеяла в качестве ширм, разделяющих комнаты. Весёлые сорванцы со смехом носились, врезаясь в мягкие «межкомнатные» стены, недалеко кто-то перебирал струны гитары. На потолке вместо ламп дневного света мягко по-барному лучились светодиоды. Настоящий постапокалиптический сюрреализм.
– А что, классов на всех не хватило? – спросил Миша сопровождающего их уже знакомого Серёгу.
– И да и нет, – ответил тот. – Здесь гостиница, а также казарма для тех, кто теперь боится закрытого пространства, а таких, поверь, теперь много, после того, как ожившие ловили их в тесных квартирах. Пойдём, покажу вам ваше лежбище.
– Я с ним рядом спать не буду! – напомнил о себе Редькин, кивнув в сторону Мякинина.
– Тебе и не потребуется, – хмыкнул Серёга. Он отвёл Редькина по «коридорам» к дальней от входа стене, где была огорожена маленькая комнатка, которую почти всю занимала надувная кровать, застеленная оленьей шкурой и стёганым одеялом.
– Ого, ничё так шконяра! – сказал Редькин, плюхаясь на матрас.
– Не шуми, люди кругом, – пристрожил Серёга.
– А я не человек? Давай, вертухай, задёргивай вход, спасибо за номер!
– Пожалуйста!
Серега вернулся к Мише, торчавшему у входа и всё ещё с интересом разглядывавшего «стойбище».
– Ты где взял этого придурка? – спросил Мякинина Серёга.
– Сам удивляюсь. Где мой вип-номер? Мне желательно с мини-баром.
– Э нет, – замотал головой провожатый, – тебя Виталик ждёт. Сказал этого клоуна уложить, а тебя привести. Пообщаться он хочет зачем-то.
Мякинин даже обрадовался, оставаться наедине с беспокойными мыслями хоть и в довольно бодрой «гостинице» он не хотел и возможно боялся, поэтому лишних вопросов задавать не стал, а просто пошёл за Серёгой тёмными коридорами.
Виталий сидел в учительской за столом, на котором тонкой невидимой в темноте струёй через узкогорлое стекло, чадила керосиновая лампа, заправленная каким-то жиром, специфический запах которого плавал по кабинету.
– Через две минуты отключат генераторы, – пояснил он, кивая на лампу. Серега вышел, Филиппов показал на стул:
– Присаживайся.
Мякинин развалился на стуле, забросив ногу на ногу.
– Мы не договорили там в каморке, – начал