вышел на улицу, постоял, втягивая ноздрями суховатый холодный воздух всё ещё зимней тундры. Захотелось курить, но тут же отмёл эту мысль: бросил три года назад, нечего и начинать снова. Ничего, скоро расчёт и домой, от этого стало спокойнее. Думалось: вот где-нибудь в Европе или в США даже на черновые работы в таких условиях наверное подбирают психологически совместимых людей. Тут же набрали сброд и неудачников – лишь бы подешевле. Того же Лёху Редькина работать заставляла не столько зарплата и Саныч, сколько доведённая до него информация, что олигархам, кому принадлежит вышка, правила не писаны, разбираться по закону и каким-то «понятиям» они не будут: вывезут в тундру и пропадёт человек. Не сами, конечно, а их «солдаты». Таких мразей как Лёха только страх работать заставит. Даже тяжёлые условия и вынужденное отшельничество на краю земли не сблизили с Редькиным никого, кроме Витька.
Когда Миша зашёл, было ещё шумнее, но, в основном, от смеха вахтовиков и довольного рёгота Редькина.
– Будешь спички доставать, мент? – спросил его Лёха. – Нас пятеро: Док – неприкасаемый, а бригадир здесь нужен за порядком смотреть.
– Мы решили выбрать двоих, кто в Нарьян-Мар поедет, – пояснил Саныч удивлённому Мише, – кто вытянет короткую спичку – тот и в путь. Правы, ведь мужики, Миша, «апельсина» месяц нет, связь заглохла. Вдруг НАТОвцы напали?
Про НАТО Бетке то ли пошутил, то ли всерьёз сказал, но никто не улыбнулся.
– Рассаживайтесь!
Никто не сел, наоборот, все теснее полукругом стоя облепили обеденный стол, напротив них стоял бригадир. Саныч зажал в открытой ладони большим пальцем пять спичек, протянул ладонь над столом.
– Оп! – Редькин первый схватил спичку из середины, никто и не сомневался в том, что он полезет первым, потому и не тянулся. Спичка была короткой, Редькин заподплясывал на месте:
– Давай, Витёк, тяни! В город поедем, бухла возьмём, тёлок снимем!
– Вот, блин! – вырвалось у Лапшунова, он явно не хотел ехать с Лёхой, если вдруг ему выпадет жребий.
– Давай, Санёк, подержись за хоботок! – Витя Михайлов улыбался во весь рот. Если интеллигент поедет с Редькиным, то, значит, Витёк не зря ради такой забавы голодал эти дни. Улыбка слетела с него, когда Лапшунов вытянул длинную. Короткая не досталась также Фархаду.
– А теперь – суперигра! – прокомментировал Михайлов и потянулся к спичкам, подмигнув Лёхе.
–Не подведи, братан! – отозвался тот.
Витя потащил спичку, рассмотрев её, засмеялся. Рожа Редькина с редкой, торчащей в стороны бородой, вытянулась.
– Эй, вы чё, в натуре?! Это ж беспредел! Я не поеду с ментом!
– Это судьба, Лёха! – сквозь смех сказал Михайлов. – К тому же мент в отличие от тебя зону потоптать успел, хоть и красную. Глядишь, чему-нибудь научит по дороге!
Нет, определённо для Витька было весёлое утро.
– Ну вас! – махнул рукой Лёха и шагнул в сторону прохода, ведущего в раздевалку.
– Итак…
Саныч посмотрел на кухонные настенные часы.
– Сейчас