Мурр… – задумчиво произнесла она, – подождите минуту, я сообщу директору, что Вы уже здесь.
Она оставила его наедине с белыми стенами. Джеймс смотрел ей вслед и едва смог расслышать, что она сама себе что-то приглушенно бормотала по дороге. Забавно, в каком окружении ты не находился бы, почти всегда приобретаешь черты людей, с которыми приходится работать. Проявляется это все невольно, и порой не замечаешь этого до тех пор, пока кто-нибудь не скажет. Стук ее каблуков медленно утихал. Женщина зашла в один из дальних кабинетов. Наступила тишина, которую изредка нарушал шум на верхнем этаже. Через минуту вышел директор, его сопровождала та самая женщина, что-то говоря на ходу, но уже не себе, а директору. Затем она оставила Хоупмана и подошла к лифту.
– Джеймс Мурр, верно? – подойдя ближе, протянул руку пожилой мужчина. – Я Ричард Хоупман, директор этого заведения, мы с Вами общались по телефону.
Джеймс пожал ему руку. Директору было лет пятьдесят пять. Он был невысокого роста, седовласый. Одет Хоупман был в деловой серый костюм с синим галстуком. Он натянуто улыбнулся и, сложив руки на животе, начал неторопливо перебирать пальцами, оглядывая гостя.
– Я уже говорил Вам, что мистер Гринберг пережил сильный стресс, последствия которого остались до сих пор. Девять лет назад, когда он только к нам поступил, он за два месяца не проронил ни слова. Но наше лечение пошло ему на пользу, сейчас он хоть что-то может говорить. Но не думаю, что он скажет Вам что-то полезное, – сказал Хоупман. Он внимательно смотрел на Джеймса через стеклышки очков в коричневой роговой оправе.
– Буду Вам благодарен, мистер Хоупман, – Джеймс хотел скорее отсюда уехать. В этом месте было не по себе. Крики из дальних комнат, из этажа повыше, действовали на нервы. Светлая, но в то же время мрачная обстановка больницы заставляла хотеть как можно быстрее покинуть это место.
– Ну что ж, тогда пойдемте, – предложил директор, указав рукой в сторону лифта. – Но я буду лично присутствовать при вашем разговоре. Да, кстати, будьте осторожны с вопросами о прошлом. У мистера Гринберга довольно специфическая проблема, можно сказать, уникальная. Мы еще не имели дела с таким пациентом, как он. Постарайтесь избежать «неправильных» вопросов, – Хоупман сделал четкое ударение на нужном слове и, нажав кнопку, вызвал лифт.
– Я понял, о семье ни слова, – ответил Джеймс, заходя в кабину лифта. Он и не собирался расспрашивать беднягу об этом. Он пришел сюда увидеть человека, которому удалось выжить, выжить в том кошмаре, который унес много человеческих жизней. «Какой нужно иметь сильный характер, чтобы пережить такое», – думал Джеймс. Потерять руку и, истекая кровью, протянуть до приезда скорой помощи… Возможно, он сможет хоть что-то узнать от него о судьбе своей матери.
Лифт остановился на третьем этаже. Стены здесь были выкрашены в светло-зеленый цвет. Они снова шли по длинному коридору. Свернув направо, прошли мимо нескольких комнат. Джеймс не раз вздрагивал, когда