Унесенный Ветром. Лариса Михайловна Билевич

ашины и повесили сушиться. Слева от братьев сушилась белая футболка с надписью I

New York, справа – такие же полосатые, как Вася и Сева носки, только на несколько размеров больше. Это были Васины и Севины мама и папа.

      – Началось, – грустно вздохнул папа, вжимая голову в плечи.

      – Ай! – пискнула футболка с надписью I

New York.

      – Не хочу прищепку! – заплакал брат Сева.

      – Нельзя без прищепки! – сказала мама, – Знаешь, что может случится, если…

      Но маме не дали договорить, – большая зелёная прищепка зажала ей рот.

      Через секунду замолчал и Сева – ему закрыли рот желтой прищепкой.

      Вася сьежился и закрыл глаза в ожидании своей прищепки.

      – Куда мне её прицепят? – гадал Вася, – На пятку, на спину, на шею? Защемят ей нос, или, ещё хуже – рот?

      Вася открыл глаза и посмотрел по сторонам: вокруг него сушились футболки, джинсы, полотенца и другие носки. На всех были прищепки: синие, красные, зеленые, оранжевые, белые… Только он один висел без прищепки.

      – На меня не хватило прищепки! – догадался Вася, широко улыбаясь своей беззубой улыбкой.

      Тёплый весенний ветер продолжал дуть, щекоча Васину пятку.

      Вася висел и думал, как ему невероятно повезло.

      – И почему мама говорит, что без прищепки нельзя, – удивлялся Вася, – Как только её освободят, обязательно спрошу.

      Ветер стал усиливаться. Он уже не был ни тёплым, ни приятным.

      Ветер сорвал Васю с верёвки и стал поднимать его всё выше и выше.

      – Я лечу! – захотелось крикнуть Васе, но от страха, он не смог открыть рот.

      Вася летал недолго, – он зацепился за самую верхнюю ветку высокого дерева и повис на ней вниз головой.

      С ужасом смотря на землю, Вася думал, что зря он так радовался своей случайной свободе.

      – Правильно говорила мама, – подумал Вася и из его глаз полились слёзы.

      Вдруг что-то сильно сжало Васину спину.

      Васе показалось, что огромный великан одел на него тугую острую прищепку и он потерял сознание. Когда он открыл глаза, он опять был высоко в небе.