ок и выбрасывается в социум, в новый мир, так как старый мир уже стерся, растворился, умер. Остался лишь в памяти людей, на фото, на цифре. Но все эти носители довольно зыбкие – время стирает из памяти людей, человеческие предрассудки стирают со всего остального.
Звонок телефона вырывает из раздумий.
– Привет.
– Привет.
– Ты не забыл?
– Нет.
– Может, я тоже поеду?
– Нет!
– Перезвони, расскажи, как все прошло…
– Да…
Холодный душ. Не менее холодный завтрак – нетронутый вчерашний ужин. Холодный зеленый чай. Дышат теплом лишь автомобиль и мажорные ноты латинской музыки. Три часа дороги. И три до встречи.
Что она несет? Любая встреча несет в себе что-то. Ожидания, последствия. Эту встречу ожидают не только он и Дэн. Еще масса людей – людей, которых трясет от ожиданий и которые планируют результат этих ожиданий, закладывая в проекции успех для себя и неминуемый крах для других. А как же еще? Как иначе? Ведь инакомыслие противоречит жестким внутренним правилам. Идет вразрез с гипертрофированным эго, создающим эти правила. Конечно, никто не хочет быть изгоем и уж тем более "изгеем"– одним из геев. Хотя при этом каждый третий представляет собой морального гея. Такую двадцатидолларовую бл…дь, при этом твердо декларирующую о моральных ценностях.
Звонок.
– Да, мать.
– Ты забрал брата, Сашенька?
– Только еду.
– Не поздно?
– Нет.
– Есть ли у него теплые вещи? – вот что меня беспокоит.
– Ма, ему не бежать в поле голому!
– Ну да, ну да… Позвоните сразу: отец волнуется!
– Да…
"Хотя, может, ему лучше бы бежать в поле голому?"
В лобовое стекло заколотил дождь, заставляя трудиться дворники. Сумерки поглотили магистраль. Мелькают указатели, чередуясь с дорожными знаками. Автомобили слепо крадутся, высвечивая фарами куски дороги. Оголтелая "электронщина" даже гармонирует с утренним дождливым мраком.
Отношения людей, сама жизнь, весь мир поделились на временные отрезки. Три периода: до того как Дэн "уселся", после этого знаменательного события и на момент, за две недели предшествующий сегодняшнему дню. Все отрезки разные, друг на друга не похожие ни по времени, ни по важности, ни по яркости текущих событий.
Дэн старше Саши на пять лет. Разные, как небо и земля. Дэн – худой, прямой и взрывной. Саша же – плотно сбитый, с открытым сознанием и трезвым рассудком. С непохожим мировосприятием, словно люди из разных миров.
Дэн участвовал в сомнительных мероприятиях, вплетая в свой жизненный опыт события в основном темного характера. Саша строил проекты и разрабатывал стратегии в чуть ушедших в сторону от легальных направлениях. Оба смотрели на деятельность друг друга с явным скепсисом.
Но, как ни странно, именно Дэн залез в один полутемный коридор между двумя, казалось бы, легальными трансконтинентальными компаниями. Став прочным звеном в цепи.
Говорят, что незаменимых людей нет, но, как оказалось в действительности, Дэн им стал. Два потока разного, но равноценного товара сошлись в середине между точками А и Б. На одном человеке. Им и оказался Дэн. Товар одной компании, идущий в потоке, представлял собой основную стратегическую единицу, хоть и не совсем светлую. Ну а товар, идущий в обратном направлении, был абсолютно левый, хоть и востребованный на рынке. Вторая компания, находящаяся в противоположной точке земного шара, не заботилась о прозрачности своих бизнес-ходов. Всех интересовала генерация доходов. Свел их не кто иной, как Дэн. Саша помог ему только с логистикой.
Проект просуществовал ровно год. Все были довольны и заглядывали в долгосрочную перспективу. Но оба потока остановил Дэн, решив, что ему просто необходимо отдохнуть, подлечить нервы, расшатанные его бесконечными "расколбасами", восстановить душевное и физическое состояние. В силу безвременной актуальности проекта, не поддающегося влиянию ни экономического, ни демографического положения, ни микросреды, его все-таки было решено приостановить. Менять ключевую фигуру – Дэна – никто не хотел. Он устраивал обе стороны. А принесенный за год доход покрывал с лихвой период простоя. Все ждали. Надо отдать им должное – они умели ждать.
Дождь хлестал легче, и серость мрака расступалась, указывая дорогу. Саша резко нажал на педаль тормоза, заметив в свете фар светлый предмет. Джип слегка таскануло вправо, и он замер перед неопознанным объектом. Сквозь полируемое дворниками стекло Саша увидел тело собаки, лежавшее на спине, с кровавыми пятнами на голове. Включив аварийки и выйдя, он махнул рукой проезжающему мимо гудящему автомобилю. Он закурил, разглядывая тело друга человека. Саша знал, что докурив, он оттащит тело в кювет.
Лилька приучила его к подобным «почестям». Хорошо, что ее нет. Она дальше по трассе указала бы на раскатанный клочок шерсти и сказала бы: "С ним могло произойти то же самое… Мы не допустили этого!" И когда он ехал один, то выходил