мусульман в военных действиях. Мечетью, расположенной на левом берегу Сены, в пятом округе французской столицы, в то время руководил харизматичный алжирский богослов Си Каддур Бенгабрит, сыгравший важную роль во французской пропаганде в 1914–1918 годах399. Вскоре после разгрома Франции Бенгабрит вступил в контакт с немцами (фото 3.3). Беспокоясь о положении мусульман в лагерях военнопленных и добиваясь для них особых условий, в начале 1941 года он обращался к сотрудникам посольства Германии в Париже400. Бенгабрит даже советовал отправить в эти лагеря несколько североафриканских имамов, уверяя немцев, что он лично берет на себя ответственность за их лояльность. Он также предложил свои услуги по улаживанию религиозных дел военнопленных и объявил о готовности выступить в пропагандистских радиопередачах службы арабского вещания Германии. Немцы, естественно, не очень хотели открывать свои лагеря неизвестным магрибским имамам401. Тем не менее они стремились поддерживать хорошие отношения с мечетью. Парижская соборная мечеть была одним из важнейших центров ислама в оккупированной нацистами Западной Европе: она не только обслуживала мусульманскую общину Франции, которая во время войны превысила 100 000 человек, но и обеспечивала тесные связи с Магрибом. Немецкие чиновники в Париже поддержали Си Каддура Бенгабрита и попытались использовать его мечеть для ведения пропаганды402. Бенгабрит, со своей стороны, хотел улучшить условия жизни общины и для этого выстраивал дружественные отношения с властями. Однако немецкие официальные лица внимательно следили за мечетью, подозревая, что ее сотрудники предоставляют евреям сертификаты, удостоверяющие их принадлежность к исламской религии403. После войны утверждалось, что мечеть спасла сотни евреев, но до сих пор не было найдено никаких архивных свидетельств, подтверждающих этот факт.
ФОТО 3.3. Си Каддур Бенгабрит, имам Парижской соборной мечети, приветствует представителей вермахта (источник: архив мемориала Шоа, Париж)
В 1940 году Берлин также предпринял первые попытки повлиять на мусульман во французских колониях, используя как радио, так и печатную пропаганду. Памфлет, подготовленный министерством иностранных дел и распространявшийся во французской Северной Африке весной 1940 года, призывал мусульман обратить оружие против своих имперских повелителей, а в его тексте переплеталась антиколониальная и религиозная риторика404. Война там изображалась как священная возможность восстать против колониального гнета («Бог дал вам шанс, который вы не должны упускать!»). Далее текст развивался в более радикальном русле: заявлялось, что антиколониальное сопротивление – «долг веры», а тем, кто не выполняет его, грозит «кара божья»405. Брошюра изобиловала ссылками на якобы ведущиеся французскими властями репрессии против ислама: Францию обвиняли в подавлении шариата, запрещении коранического образования в школах, нападках на мечети и поощрении миссионерской
<p>399</p>
О Парижской мечети и Си Каддуре Бенгабрите см.: Alain Boyer, L’institut musulman de la mosquée de Paris (Paris, 1992), 19–33; Michel Renard, «Gratitude, contrôle, accompagnement: Le traitement du religieux islamique en métropole (1914– 1950)», Bulletin de l’Institut d’Histoire du Temps Présent 83 (2004), 54–69; Michel Renard, «Les débuts de la présence musulmane en France et son encadrement», in Arkoun (ed.), Histoire de l’Islam et des Musulmans en France du Moyen Age à nos jours, 712–740, 718–730; а также работы общего характера: Pautremat, La politique musulmane de la France au XXe siècle, 333–342; Sellam, La France et ses Musulmans, 171–184; Naomi Davidson, Only Muslim: Embodying Islam in Twentieth-Century France (Ithaca, NY, 2012), 36–61.
<p>400</p>
Шлейер (парижское посольство) – МИДу, 8 февраля 1941 г., Париж, PA, R40747.
<p>401</p>
Сете (МИД) – парижскому посольству, 6 марта 1942 г., Берлин, PA, R40747; Сете сначала одобрил предложение Бенгабрита (хотя и отметил, что нет нужды посылать имамов в Германию, так как большинство военнопленных-мусульман содержалось в лагерях на территории Франции). Бенгабрит направил более конкретный проект официальным лицам режима Виши, и те обратились по этому поводу к вермахту. См.: Скапини (дипломатический отдел Виши по вопросам военнопленных) – Розенбергу (вермахт), 19 февраля 1941 г., Париж, PA, R40747. Вермахт отверг это предложение, указав, что большинство мусульман содержится во французских лагерях, а не в Германии, а отправка имамов Бенгабрита в Германию создаст угрозу для безопасности. См.: Верхмахт – МИДу, 7 марта 1941 г., Берлин, PA, R40747. Затем последовал официальный отказ. См.: Сете – Скапини, 15 марта 1941 г., Берлин, PA, R40747. В другом документе отмечается, что немцы не приняли предложения Бенгабрита, так как не доверяли его имамам. См.: Бюркнер (вермахт), записка («Behand-lung der Araberfragen und Vorschläge von arabischer Seite»), Берлин, 13 марта 1942 г., BA–MA, RH 2/1765, которая опирается на Бийу, меморандум («Denkschrift zur deutschen Nordafrikapropaganda, insbesondere in den Kriegsgefangenenlagern»), б. д. (март 1942 г.), б. м., BA–MA, RH 2/1765.
<p>402</p>
Штрак (МИД) – Рану (тунисское консульство Германии), 12 декабря 1942 г., Берлин, PA, R27767; ответ: Ран – МИДу, 13 декабря 1942 г., Тунис, PA, R27766. Здесь, по обсуждении подготовки к празднованию Курбан-байрама, можно составить себе представление о регулярном сотрудничестве между Бенгабритом и немецкими властями.
<p>403</p>
Дискуссия о роли Парижской соборной мечети в помощи евреям и участникам французского сопротивления началась со статьи Albert Assouline, «Une vocation ignorée de la mosquée de Paris», Almanach du Combattant (1983), 123–124. Заявления Ассулина о том, что 1732 бойца сопротивления, многие из которых были евреями, нашли убежище в мечети, не были подтверждены. Однако вероятно, что Бенгабрит и главный имам мечети Си Мухаммед Бензуау иногда помогали отдельным евреям североафриканского происхождения, выдавая им «исламские» удостоверения личности. Об этом сохранились устные свидетельства. Единственный письменный документ по этой теме – письмо властей Виши по поводу подозрений немцев в выдаче таких удостоверений евреям. Однозначных архивных свидетельств до сих пор не найдено. См.: Robert Satloff, Among the Righteous: Lost Stories from the Holocaust’s Long Reach into Arab Lands (New York, 2006), 139–158; более сложную картину коллаборационизма, сопротивления и приспособления к нацистскому режиму можно найти в работе: Ethan Katz, «Did the Paris Mosque Save Jews? A Mystery and Its Memory», Jewish Quarterly Review 102, 2 (2012), 256–287, особенно 270–283. Из популярных работ, описывающих Парижскую соборную мечеть в качестве убежища для евреев, больше всего заслуживает внимания: Mohammed Aïssaoui, L’étoile jaune et le croissant (Paris, 2012).
<p>404</p>
Йост (РСХА) – Альтенбургу (МИД), 13 апреля 1940 г., Берлин, PA, R60652, советовал распространять печатную пропаганду во французском Марокко. В МИДе согласились и обратились к Эберхарду фон Штореру, в то время занимавшему должность посла в Мадриде, с просьбой о помощи в транспортировке агитационных материалов в Марокко через территорию Испании. См.: Альтенбург – Штореру, 23 апреля 1940 г., Берлин, PA, R60652; ответ: Шторер – МИДу, 25 апреля 1940 г., Мадрид, PA, R60652.
<p>405</p>
Памфлет «Die Gelegenheit, die nie wiederkommt!» (перевод на немецкий), б. д. (1940), PA, R60652; арабский оригинал – Аль-фурса, аль-фурса, аль-фурса аллати ла т’ауд («Шанс, шанс, шанс, который не повторится»), б. д. (1940), PA, R60652.