всем своим поступкам. Она, так и не примкнув ни к одному берегу, плыла по жизни, не видя ни границ, ни предупредительных знаков, ни ограничивающих скорость символов. Один безудержный поток эгоизма. Жила она легко, не напрягаясь. Меняла цвет волос, имела тайную жизнь, не считала постыдным измену, веселилась, воспитывала сына, любила мужа, плакала и молилась только тогда, когда ей что-то было нужно от Бога. И, когда никто от нее ничего не ждал, вдруг могла искренне откликнуться на чужую боль, помочь нуждающимся, щедро одарить добротой и вздохнуть «О, Господи!», но как-то бессознательно и очень редко.
И как это в ней все умещалось? Верочка не понимала. Когда слышала рассказы Оли о маме, удивлялась созвучию. Уж очень напоминали ей Галюнины «исчезновения» ее собственное убежище под кроватью. Верочкин тонкий слух, чуткость и художественное воображение способствовали развитию ее творческих способностей, в детстве так и не сумевших, к сожалению, воплотиться во что-то существенное. Галюниным талантам тоже не суждено было раскрыться. В чем-то их желания, наверное, совпадали, но Верочка благодарила Господа за то, что он дал ей другую мать, крепко стоящую на ногах. Будь Надежда Ивановна похожа на Галюню, они бы вдвоем, окунувшись в мир Нарнии, так и не вернулись бы обратно. Обстоятельства заставили Веру посвятить себя воспитанию сына и заботиться о хлебе насущном, тогда как Олина мать, так привыкшая жить на всем готовом, была избалована материнской, а затем и мужниной опекой.
Верочка не понимала только одного: Олиного метания. Она молчала, когда роскошная красотка, не прячась, рассказывала о новом увлечении, потому что сказать ей было нечего. Как-то раз, выслушав очередную историю Олиной страстной «любви», Вера спросила:
– А говорить с ним о чем? Ты же говоришь, что он неумен?
– Логика твоя, Верунь, меня удивляет! Шатается она, твоя логика, честное слово! Неужели к неумному человеку нельзя испытывать чувства? Томиться от любовного наваждения? – Ольга искренне возмутилась. Вероятно, можно было, но не в Верочкином случае. Для нее общение и духовное единство играли одну из главных, если не самую главную роль. Тот случай, когда прелюдия, начинающаяся гораздо раньше, чем кто-либо мог подумать, была гораздо важнее. Такого увлечения она не переживала давно.
Глава 11
Великолепный пейзаж, раскинувшийся перед глазами, нужно было смаковать не спеша, как хорошее вино, потому что лучшее не увидишь и не почувствуешь залпом, с одного глотка. Для Веры природа всегда была источником вдохновения: уходящие в небо горы, темнеющие и пылающие ярко-красным огнем деревья, все еще зеленеющие сосны и ели. За несколько дней короткая и теплая пора первоначальной осени сменилась на слякоть и настоящее ненастье. Утром еще верилось, что день может быть теплым и солнечным. Сквозь серые облака проглядывались робкие солнечные лучи, ярко светящийся ободок. Небо розовело, потом становилось золотистым. Ах, как красива была эта полоска золота