орому сундуку, открыла его. Там были какие-то старые книги, записки, перевязанные бечёвкой. Я заметила, что в углу чердака стоял большой шкаф, также укрытый простынёй.
Я стащила эту простынь. Шкаф был из какого-то чёрного дерева. Было похоже, будто покрасили углём или он подвергся огню. Я открыла этот шкаф. Он был почти пуст, ни полок, ни вещей, ничего, кроме маски. Венецианкой маски. Она была прекрасной, и в то же время ужасной. Она была сделана из нежного чёрного бархата, и дополнялась узором из золотой нити. Я удивилась. В доме советских времён, среди вещей советских времён, лежит венецианская маска. Что это могло значить я не знала. Позже, я догадалась.
Этот домик в посёлке вологодской области я сняла ещё летом. До меня здесь жила какая-то бабка, блокадница. Она умерла уже давно, а дом стоял и пустовал. Этот дом для меня нашла сестра. Она была успешным риелтором и быстро провела сделку. Я заплатила деньги, собрала вещи и сразу поехала, не зная, что меня там ждёт. Дом был замечательный. Двухэтажный, с мансардой, небольшим балкончиком и застеклённой верандой. В некоторых местах окна были разбиты, где-то их не было вообще. Но в целом дом был замечательный.
Помимо самого дома там был прекрасный сад. Ягоды, фрукты, всё своё, домашнее. Когда я приехала, сад ещё был в цвету. За домом находился небольшой пруд. Там были какие-то кувшинки, но он был поросшим тиной – видно, что сюда уже давно никто не приезжал.
Я не знаю почему меня потянуло так далеко от дома. Наверное, мне надоел мой муж, который постоянно мне изменял. Я это знала, и он знал, что я знала. Но мне было всё равно, потому что я его не любила.
– Устройся на нормальную работу. Хватит уже сидеть на моей шее.
– Ты знаешь, как тяжело мне найти нормальную работу. Ты знаешь, что я плохо лажу с людьми. Для меня картины – это всё, что у меня есть. Моя отдушина, моя пристань, мой причал, где я могу быть самой собой.
– Если бы твои картины приносили доход, я бы сейчас молчал.
Мы поженились уже давно, как только я закончила школу. Год назад я узнала, что у него есть шестилетняя дочь от одной из своих сотрудниц. Он бизнесмен, успешный. У нас хватало денег, но не хватало тепла. Наверное, поэтому я уехала.
Мой муж всегда порицал меня за то, что я занималась своим делом. Я пишу картины. И может быть, это помогло мне выбрать именно этот дом, с этими пейзажами. Здесь было так спокойно, тихо. Мне даже удалось запечатлеть этот дом на некоторых своих картинах, но я обрисовала его немного в ином свете. Без захолустья, мрачности, наоборот. Таким, каким я хотела бы его видеть, таким, каким бы я хотела, чтобы он был для меня, в котором я бы провела остаток своих дней.
Я взяла маску в руки. Она была слишком тяжёлая для маскарадного атрибута. Больше на чердаке меня ничего не привлекло, и я спустилась обратно в гостиную.
Собственно, сидя там за чашкой чая, я услышала странные звуки наверху, из-за чего и поднялась на чердак. Это были не то шорохи, не то скрипы, не то шаги.
Спускаясь по лестнице, я рассматривала маску. В дневном свете она оказалась просто прекрасной, таинственной. На вид она была совершенно новая. Мне закрались мысли, кто мог подложить её в этот шкаф, кому понадобилось пробраться в заколоченный заброшенный дом, чтобы дать мне этот знак. Значение его я всё равно не поняла. Я жила здесь уже больше недели, и более менее привела дом в порядок. Наняла строителей, которые установили новые окна и заделали прорехи в крыше. Уборкой дома внутри я занялась сама. Мне было это необходимо.
Я ещё немного задержалась на лестнице, разглядывая маску. Поборов размышления о том, кому это всё понадобилось и зачем, я бросила её на столик, что был у лестницы.
Я снова села за чай и открыла одну из десятков книг, которые привезла с собой из Питера. Не дочитав и страницу, я вздрогнула от внезапного стука в окно веранды.
За окном я увидела молодого мужчину, достаточно привлекательного. И почему первым делом я подумала именно об этом? Я потрясла головой, отгоняя эти мысли.
Он был одет по-простому, но было понятно, что вещи на нём не из дешёвых. Наверняка, какой-то местный чиновник, может даже глава района или что-то в этом роде. Слава Богу, я не разбираюсь в политике и во всём, что с ней связано.
– Вот уж не думал, что его кто-то купит!
– Я не покупала. Арендовала, на лето.
– Аа, тогда дела проще. Макс, – представился он, протягивая мне руку.
– Ника.
– Ника от Николь?
Я кивнула. На секунду возникла пауза, сопровождавшаяся неизвестным мне напряжением.
– Изначально я хотел поселиться именно в этом доме. Он стоит чуть поодаль от остальных, а пейзажи здесь просто невероятные. Видели вид на речку? Если бы я был художником, я бы точно нарисовал этот вид.
– Написали бы, -поправила его я.
– Значит, я не прогадала, и мне будет чем заняться здесь этим летом.
– А какие-нибудь свои картины покажете? Я ведь правильно вас понял?
Он заулыбался, и я заметила, как слегка покраснел.