закреплённый сбоку, на цепочке, под небольшим навесиком от дождя, отперла замок.
С трудом подняла тяжеленную крышку, и тут же открылась подпорка на шарнире.
Родник оборудовали заботливые и умелые руки – вода текла по крепкому желобку, уходя в расщелину в земле. Можно было налить и в бутылку и в канистру, а рядом висел деревянный ковшик.
Вот его-то и взяла Люси, подставив под журчащую струю, наполнила и, придерживая обоими руками, осторожно попробовала.
«Вода, как вода…»
Вздохнув, она снова набрала полный ковшик и аккуратно, стараясь не очень расплёскивать, понесла мужу.
Глеб стоял, нетерпеливо передёргиваясь, облизывая и покусывая губы.
Он не сводил глаз с ковшика, протянул трясущиеся руки.
– Нет, нет, – возразила Люси. – Не хватай!
Глеб упал на четвереньки, и женщина поднесла воду к его губам.
Он прошептал что-то, прежде чем коснулся поверхности, и едва уловимое сияние стало не просто заметнее – полыхнуло, словно спирт подожгли.
Люси не успела перевести дыхание – всё поглотила ослепительная вспышка.
Она моргнула и, попятившись, с трепетом смотрела на светящееся Существо.
Коленнопреклонённый, вскинув лицо к небу, Он раскинул и руки и белоснежно-золотистые крылья, огромные, чуть ли не во всю площадку перед Источником.
«Ах, ну, что б ему не остаться таким?» в очередной раз подумала женщина. «Да, нет… Понятно, всё понятно…»
Он засмеялся, втягиваясь снова в тело Глеба Орлова, и его жена спокойно приблизилась, позволяя себя обнять.
Она почувствовала головокружение от телепортационного процесса, и вот – они уже опять на той же окраине стадиона.
Солдат из отряда «R», выдал им их вещи, отсалютовал и скрылся в кустах.
Глеб обвёл вокруг себя рукою и оказался одетым в точности такой же костюм-двойку, в котором пришёл днём, на Стадион.
– Тебе не идёт гражданская одежда, – хихикнула Гонзалес. – А уж этот пиджак – вообще отстой!
– Да чуть ли не все местные моего возраста надели такие. – Орлов вздохнул. – И так тычут, мол, «Питерский выпендрюн». Проводить тебя?
– Ой, пожалуйста! – Люси прищурилась, словно кошка,. – Давай, иди, успокой Валентину Макаровну.
– Девочка моя, – растроганно произнёс Глеб, снова обхватывая жену за талию. – Она тебе никто, а ты волнуешься! Ты меня не любишь, а заботишься!
– Не перехваливай меня. – тонкие губы женщины дёрнулись, пытаясь изобразить улыбку. – Валентина Макаровна помогла спасти Даниеля. За одно это она для меня -роднее родной матери…
«А Мэри только и помнит, что та её носом в погребе натыкала…» невольно сравнил Глеб. По его спине пробежал холодок.
– И меня ты терпишь только из-за Даниеля? – Он хмыкнул.
Люси вскинула своё бледное лицо, и у Орлова остановилось дыхание.
Она погладила его щёки в точности так, как Валентина Макаровна.
– Мне