было довольно немноголюдно, зато шум достиг своего пика. На всех трех стенах – четвертая была стеклянной – были установлены десятки экранов, нарушающих тишину ужасной какофонией звуков и музыки. Обилие естественного и искусственного света, зелени вокруг и деловито разъезжающих по зале робоофициантов нагоняло тоску по людным, но менее ярким коридорам нижних уровней. Механический голос над дверью пророкотал: «Добро пожаловать», мы прошли в угол и устроились за небольшим столиком, спрятанным в зеленой роще у стеклянной стены. Я с облегчением рухнул на стул, а Ламорт прежде всего сразу отключил два экрана, установленных на столике, и сел напротив. Когда уехал принявший заказ робоофициант, он оглядел залу и откинулся на спинку.
– Вот чем знаменательно сегодняшнее общество, – прокомментировал он торжественным тоном. – Обилие изображения и звука. И я склонен считать, что это еще только начало. Погляди, Грег, всмотрись в лица этих жующих вокруг, уткнувшихся взглядом в экран перед собой. И на это занятие у них уходит большая часть всей жизни. А жизнь-то эта недолговечна.
Я молчал, не имея ни сил, ни желания прерывать его тираду.
На самом деле, жизнь эта была еще более недолговечной, чем мы могли себе предположить. Каких-то пятьдесят лет, ни минутой дольше, – и человек исчезал. Так просто. Словно его и не было. Словно это было лишь имя в информационной базе, которое можно стереть одним нажатием кнопки. Набор цифр и букв и только. За прошедшие столетия человечеству пришла в голову забавная мысль. А почему бы не заменить человека этим рядком букв. Сравнить его с ним, поставить в один ряд. Ведь если так легко можно исправить ошибку, стереть написанное, то почему бы с такой же легкостью не стереть человека. Тело бренно, об этом не стоит беспокоиться. Прекратить его существование очень несложно. Так какие претензии. Все быстро и безболезненно. И остался только рядок букв. Их тоже надо стереть, заменить новыми, следующего кандидата на роль разведчика в иную реальность. Ту, о которой нам все еще ничего не известно, которая зовется Смертью. Только путешествие этого незадачливого разведчика, как говорят, по половинному тарифу. Другими словами, «обратно билета не предусмотрено». А, еще остается душа. О ее существовании нам тоже известно немного. Даже то, что она есть – недоказанный факт. Чем она отличается от этих экранов на улицах и дома, от рекламы вывесок, завлекающих глаз и притягивающих его к себе навечно? За время своей жизни человек настолько свыкся с ними, что вряд ли понятия души и экрана разделимы. Ведь надо чем-то заполнить пустоту внутри. Да и пустоту чего. Не тела же? Значит, души. А тогда все в порядке. Общество старательно позаботится, чтобы у его членов душа была заполнена по самые края. Да и какая может быть душа в пятьдесят лет? Это же глубокая старость. Есть еще один досадный момент – память об исчезнувшем. Это долгое время оставалось нежелательной, мозолящей всем глаза проблемой. Но вскоре разрешилась и она. Общество быстро освобождает себе пути для наслаждения жизнью. Чтобы не было сожаления, грусти, печали, слез – ни в коем случае! переживания –