кого фэнтэзи до реализма и антиутопии. Объединяет их лишь одно принятие своего, а не навязанного обществом образа жизни. Название «Альвхейм» имеет двоякий смысл: один из верхних миров скандинавской мифологии и соотнесенность по звучанию с латинским словом «Alter»другой).
«Альвхейм- одно из прекраснейших небесных обиталищ, чье население ликом прекраснее солнца»
Старшая Эдда
Альвхейм
Он сидел в офисе, его работа была скучной и однообразной. Пафосный, но серый по сути летний отпуск закончился, и теперь ему снова нужно было ходить на работу. Молодой человек ненавидел эту работу, но другой работы, увы, у него не было. После работы можно было, если, конечно же, он выполнил все, что требуется, погулять на окраине города. У него был один знакомый, который жил здесь.
Этот знакомый абсолютно не понимал его стремления гулять по полю возле города. Вот провести вечер возле телевизора в своей квартире – совсем другое дело.
Наш герой не разделял такие мысли, но ничего не мог поделать с системой. Нужно было работать, чтобы обеспечить себе условия для существования.
Если бы не было поля возле его дома, ему бы стало совсем плохо.
Он часто гулял здесь во дворе во время его детства, и еще тогда он считал себя немного другим, отличным от окружающих. Его считали изгоем во дворе: некоторые общались с ним, но, в основном, его все избегали и шутили над ним. Когда он уже подрос, он уже общался с другой компанией, но там его тоже не считали за своего. Затем он подумал: «зачем мне нужны все эти компании? Мне хорошо и одному».
Такие высказывания вызывали еще большее неодобрение окружающих. Он стал негласным изгоем, которого презирали за то, что он отличался от серой массы. Собственно, трагедии для него не было. Он сам презирал это общество, и оно просто отвечало ему взаимностью. В последние полгода он жил очень замкнутой жизнью. Исключения составляли разве что регулярные походы в магазин и на базар за продуктами. Там они своих бывших знакомых не встречал, так как они были с других районов. Для него это становилось просто замечательным фактором. Иногда он гулял по своему району, но эти прогулки ему быстро наскучили, так как у него не было даже примитивного сквера. Именно тогда он стал сидеть только на своем балконе, читая книги авторов, которые тоже вызывали осуждение, так как они не были популярными. Ему было все равно на мнение толпы, он прекрасно чувствовал себя в одиночестве.
Но поле возле его дома было, чему он сам был несказанно рад. Сегодня он гулял по нему, думая об одном важном событии.
Он думал о том, что скоро будет Мабон, древний скандинавский и кельтский праздник осеннего равноденствия. Одни ассоциируют его со сбором урожая, другие – с семейным очагом, третьи – с прощанием лета. Но для него Мабон, или день осеннего равноденствия, был глубоко радостным событием.
Заканчивалось пафосное и неискреннее лето, и сейчас начиналось его время, чему он был несказанно рад. Он с детства любил осень, любил, какими красками она переливалась… Он с детства любил эту осеннюю прохладу, любил этот холодный ветер. После лета осень была отдушиной.
Однако, для него в тот момент не было причин для радости: в жизни он видел слишком много низменных вещей, чтобы верить в высокое и светлое. Но в тот вечер он чувствовал, что произойдет нечто особенное в его жизни, и это подсказывал ему ветер Мабона. Он не хотел радости в обычном, попсовом понимании: радость у него была своя, назло всем тем, кто ввел определенный образ жизни просто потому, что это популярно и модно.
Он чувствовал, что жизнь в его привычном понимании сегодня уйдет от него навсегда, это ему подсказывало его любимое созвездие – Кассиопея, которая светила в этот вечер ярче, гораздо ярче, чем раньше.
Он смотрел на Кассиопею… Он чувствовал иногда – и иногда ему даже было стыдно в этом признаться своим коллегам, – Кассиопея светит специально для него, так как остальные были слишком заняты будничными делами, чтобы смотреть на это созвездие. В нем он видел себя, и, когда он в последний раз гулял со своим приятелем, он так засмотрелся на созвездие, что его приятель посчитал, что он не совсем нормальный, раз смотрит на звезды, и перестал с ним общаться. Нормальные люди ведь смотрят под ноги, а не на звезды, нормальные люди заняты будничными делами и проблемами. Он отвечал, что в Кассиопеи он видит себя, а тогда приятель сказал, что он точно ненормальный – ведь нормальный человек видит себя только в зеркале, когда собирается на работу с девяти утра до пяти вечера. Собственно, ему было все равно на то, что контакт с этим приятелем был потерян навсегда после этого конфликта. Они были слишком разными людьми, и нужно быть абсолютным глупцом, чтобы не замечать этот очевидный факт.
Кассиопея была ему гораздо ближе и роднее…
Итак, он гулял один по полю недалеко от его города. Он проводил в порядок свои мысли, думая о том, что безрассудная молодость, наконец, ушла, что теперь можно не спеша подумать о разных вещах. Именно на Мабон ничего его не отвлекало от его