>Анисимовы скудно позавтракали и, прихватив с собой рыбацкие снасти, отправились на берег моря. Уходя, отец подпер двери в лачугу колом, чтобы те, кто наведается к ним в их отсутствие видели, что в доме никого нет. Они с трудом добрались в густом тумане до карбаса, потому что вокруг ничего невозможно было разглядеть кроме собственного носа.
Рыбак сложил на корме рыбацкие снасти. Разыгравшиеся волны одна за другой ударялись о берег. Волны лизали камни, отступали и с новой яростью бросались на них.
– Не видно не зги, – снова озаботился Никитка, но отец, не обращая внимания на его обеспокоенность, отвязал парус, закрепил его и, легко управляя судном, направил его в открытое море.
– Скоро будем на месте, – спокойно ответил Николай Никифорович.
Чайки молчали, не плескалась рыба. Попутный ветер наполнил парус тугим воздухом. Туман, цепляясь за поверхность моря нехотя занимал остров. Отец не ошибся ни на йоту.
Примерно через час они прибыли на свое излюбленное место.
– Садись за весла, я сеть буду ставить, – сказал отец сыну, прикрепив парус к мачте.
Никитка сел на банку, сделал несколько движений, но вдруг перестал грести веслами.
Анисимов взглянул на сына и, не разглядев тревогу на его лице, спросил:
– Что случилось?
– Я слышу какой-то неясный шум, – ответил Никитка и не успел он проговорить эти слова, как в их ладью врезалось какое-то огромное судно.
Карбас вместе с отцом пошел ко дну, а Никитка оказался на поверхности воды. Неизвестное судно, ничего не почувствовав, медленно покинуло место происшествия.
– Тятя-я-я! – закричал сын, ухватившись рукой за мачту.
Никитка порыскал глазами вокруг, но отца нигде не было видно. Густой туман мешал поиску. Никитка бросался то в одну сторону, то в другую, но отца он так и не обнаружил. У юноши от боли чуть не остановилось сердце. Он вдруг остро почувствовал, что остался один. Мать-то, совсем недавно умерла. Как он теперь будет жить без матери и отца?
– Тятя-я-я, – еще раз крикнул Никитка, но вокруг только шумел ветер и плескалось море.
Вдруг туман истаял, небо заголубело и море залило солнечными лучами. Никитка определил по солнцу, где мог находиться соловецкий остров и поплыл в его сторону.
Вода в Белом море, не смотря на лето, была прохладной. Она прогрелась буквально на аршин, поэтому Никитка старался не опускать ноги ниже туловища, но это стоило ему больших усилий. Через несколько минут у него не осталось сил.
Чтобы оставить ноги на поверхности, Никитка перевернулся на спину, немного отдохнул и поплыл дальше. Через час юный рыбак увидел вдали Большой Соловецкий остров. Это придало ему сил, но вскоре у него появилась другая опасность. От холода в глазах юноши замельтешили черные мурашки. Никитка испугался, что он может потерять сознание.
– Только бы не сейчас, – лихорадочно стал повторять он и вдруг увидел, что справа следует торговая шхуна.
Никитка из последних сил стянул с себя рубаху и, размахивая мокрой тряпкой над собой, из последних сил закричал, чтобы его спасли. Его должно быть заметили, потому что шхуна, изменив курс, направилась в его сторону. На большее сил у него не было. Никитка перевернулся на спину и потерял сознание.
Он пришел в себя уже на палубе. Кто-то накрыл его теплым одеялом. Никитка открыл глаза и увидел, что вокруг него столпились матросы в белой от соли одежде.
– Что с вами случилось, Никитка? – спросил капитан Ивашкин.
– В нас врезалось большое судно.
– Ты один в море вышел?
– Нет, я был с батькой.
– Где он?
– Утонул.
– Ты видел это своими глазами?
– Нет, но я искал его и не нашел.
Моряки оживленно заговорили между собой.
– Видимо это был английский фрегат, который мы видели накануне.
– Верно, потому что другие здесь не ходят.
– Они ведут себя как разбойники. Догнать бы их и всыпать как следует.
– Ничего отольются еще им наши слезы.
– Боцман напоите мальчишку горячим чаем, – прервал разговор Ивашкин.
– Капитан, рыбака будем искать? – спросил боцман, когда матрос увел Никитку в каюту капитана.
– Не вижу в этом смысла, – ответил капитан и резко скомандовал, – поднять паруса!
– Есть поднять паруса, капитан! – подхватил команду боцман и через полчаса шхуна вошла в гавань Благополучия.
На берегу старое торговое судно встретили архимандрит с иеромонахом. Александр чем-то озабоченный встретил капитана холодно.
– Соль доставили в Копенгаген?
– Да, ваше преосвященство!
– Что купили на вырученные деньги?
– Зерно, парчу и много хозяйственной утвари, – ответил капитан и подал бумаги на товар.
Архимандрит, бегло просмотрев накладные, передал