и говори что делать.
Я вернулся на ветку, и повторил Карачуну все указания. Он выполнил всё в точности.
– Теперь сделай шаг вперёд на длину своей ступни.
Боец повиновался.
– Отлично. Шагни в сторону на длину своей руки.
Карачун сдвинулся.
– Ещё раз, – крикнул я. – Теперь Баламут. За твоей спиной и справа на расстоянии локтя находится выступ. Чтобы следовать за Карачуном, сделай полшага вперёд и влево. Хорошо. Теперь смело подойди к Карачуну. Интел, у тебя выступ находится впереди на расстоянии ладони, и следующий поворот лабиринта привёл бы…
– Не отвлекайся на мелочи, – крикнул боец. – Говори, что надо делать.
– Да, – поддержал товарища Баламут, – часики тикают.
– Интел, – продолжил я, – шагни на две длины своих ступней назад и вправо. Так, теперь оба следуйте след в след за Карачуном.
Дальше, казалось, дело за малым, всего лишь провести троицу по лабиринту, но проходы в нём оказались столь узкими, что я весь извелся и вспотел так, что даже джинсы промокли насквозь. К тому же времени едва хватило на путь из, казалось, небольшого лабиринта. Интел едва успел пересечь черту, отделяющую невидимую тюрьму от свободы, как стены снова пришли в движение. Мертвецы снова издали душераздирающий крик.
– Восемь минут, – ошарашенно пробормотал Интел, взглянув на часы.
Лабиринт преподнёс очередной неприятный сюрприз, сдвинувшись с места на пару минут раньше, что меня не удивило. Новый мир опять показал свою непредсказуемость и враждебность.
Троица застыла на краю поляны, скорбно опустив головы. Взгляды устремились на принявших нелепую смерть товарищей. В лицах выживших читалась бессильная ярость и боль.
– Найду того, кто виновен во всей этой хрени, – сказал Карачун, – и скормлю такому же месту.
– Слишком лёгкая смерть, – сказал Баламут. – Эта тварь должна умирать долго и мучительно.
Помолчали, словно чего-то ожидая.
– Надо уходить отсюда, – сказал Интел, – а то вдруг лабиринт расширится или произойдёт какая-нибудь новая дичь.
Его товарищи, не сговариваясь, кивнули.
– Прощай, командир, – печально сказал Интел. – Не забуду, как ты прикрыл меня своим телом.
– Прощай, Хаки, – пробормотал Карачун. – Вряд ли в этом дрянном мире найдётся человек надёжнее тебя. Кто ещё смог бы тащить меня раненого на своем горбу по горам пятнадцать километров.
– Прощай, Велес, – прошептал Баламут. – Удачливый чертяка. Ты в одиночку противостоял полусотне чехов, уведя их от раненых бойцов. Даже вызвал огонь артиллерии на себя и выжил. Но погиб нелепо, бессмысленно и страшно. И это несправедливо.
Словно дождавшись, пока бойцы попрощаются со своими товарищами, ловушка после этих слов превратила тела людей в сгустки слизи, сползший по невидимой стене на траву. Одежда при этом осталась неповреждённой. Баламут грязно выругался, сплюнул и, развернувшись, пошёл вглубь леса. Остальные последовали за ним.
Бойцы шли минут сорок,