По-моему, их больше должны интересовать живые люди, преимущественно молодые. Между прочим, если завтра будет дождь и охоту отменят, то я собираюсь показать те слайды, которые сделал на раскопках в Греции.
– Где? – непроизвольно сорвалось с ее уст.
– Да вот здесь же! В библиотеке! Вот я и заскочил сюда на разведку, чтобы оглядеться, что и как. Приходите! Сами увидите, о чем я рассказывал.
– А я вовсе и не собираюсь дебютировать в свете! – вдруг неожиданно для себя самой выпалила Пенни.
– И правильно! А чем займетесь? Будете поступать в университет?
– Шутите! Да у мамы удар случится, если я объявлю ей о своем намерении получить высшее образование. И потом, я ведь нигде не училась. То есть, я хочу сказать, системно, класс за классом. Но одно я знаю наверняка: на эту ярмарку породистых кобылок они меня точно не затащат!
Глаза ее налились слезами отчаяния. Брюс сел рядом и бросил на нее участливый взгляд. Кажется, он действительно услышал, а главное – понял то, что она хотела сказать. Он извлек из кармана трубку и стал неспешно набивать ее. По комнате поплыл густой табачный аромат. А вот дома никто не желает даже выслушать Пенни. Особенно если речь заходит о серьезных вещах. А так хорошо, когда рядом человек, который понимает. И так уютно потрескивают поленья в камине, и от света настольных лам по комнате разливается приятный полумрак. Как далек библиотечный мир от той суеты, которая царит в бальной зале. Пенни блаженно откинулась на спинку дивана. Как было бы хорошо, если бы этот миг продлился вечность.
– Знаете, – вдруг неожиданно подал голос Брюс, – моя старая няня в таких случаях обычно говорит: «Если захочешь чего-то очень сильно, то это непременно сбудется». А еще она говорит так: «Постарайся понять, какое дело тебе нравится больше всего на свете, и научись делать его хорошо». До завтра!
С этими словами молодой человек легко поднялся с дивана и исчез за дверью. В библиотеке сразу стало пусто и даже холодно, будто камин погас. Пенни зябко поежилась. Ей тоже пора наверх. Иначе мама, чего доброго, организует настоящую поисковую операцию по ее поимке. Но прежде чем бежать в бальную залу, она еще некоторое время неподвижно посидела на диване, мысленно прокручивая только что состоявшийся разговор. Странно, но сравнение с горной козочкой ей почему-то пришлось не по душе. Она вдруг ощутила странное желание тоже ступить на паркет и, подобно Эффи, изящно заскользить в танце под светом хрустальных люстр. Что в любом случае гораздо лучше, чем подпирать стенку в обществе других потенциальных дебютанток.
Хорошо Брюсу заявлять: «Постарайся понять, какое дело тебе нравится больше всего на свете, и научись делать его хорошо». Совет как раз для него. А что я? Как я могу изменить свою судьбу, как посмею сломать планы родителей? Как и где я смогу получить образование, которое позволило бы мне воплотить в жизнь свою мечту? Конечно, выход есть всегда. Но мне потребуется очень много упорства, чтобы добиться свободы. И все же это шанс. Особенно если ты, Брюс, тоже будешь на моей