Валерий Гусев

Неуловимая коллекция


Скачать книгу

арей, и пахла хвоей, когда из форточки на нее налетал холодный ветерок. Он слегка шевелил игрушки, раскачивал шары, и тогда казалось, что елка оживает и что-то тихонько шепчет. Должно быть, рассказывает о том, как хорошо в зимнем лесу…

      А когда мы забирались под одеяло, папа нам тоже иногда что-нибудь рассказывал о своей нелегкой и опасной работе. Правда, рассказывал почему-то не страшное, а смешное. Будто он не в милиции, а в цирке работает.

      И вот в ту самую ночь, когда все началось, он вспомнил очередную историю про «Из шкафа выпал…».

      Это было давно. Папа тогда еще не в Интерполе работал, а в уголовном розыске.

      …Случилась квартирная кража. Сработала сигнализация. Милиция приехала очень быстро, но вора уже не застала.

      В квартире все было перевернуто, но ничего особенного не пропало. Ну там, килограмм долларов, охапка золотых изделий и еще что-то по мелочи.

      Опергруппа стала осматривать квартиру, искать следы. Сняли везде отпечатки пальцев, опросили хозяев и соседей, разработали план розыска преступника. И вот уже к вечеру, когда все устали и стали собираться по домам, вдруг распахнулась дверца шкафа и оттуда выпал… грабитель.

      Оказывается, когда приехала милиция, он понял, что удрать не успеет, и от страха спрятался в шкафу. Он сидел и сидел там в полной темноте и в конце концов заснул. А во сне потерял равновесие и вывалился из шкафа. Вместе с долларами и золотыми изделиями. И нарушил весь план розыска.

      – С тех пор, – сказал папа, зевая, – когда кому-нибудь из нас удавалось без особого труда или просто случайно задержать преступника, мы всегда говорили: «Ну да, он из шкафа выпал». Все, братцы, спать.

      Спать… Я задремал, а тут Лешке (он по молодости лет спал у стенки) понадобилось… И он полез по нас своими острыми коленками. Я опять задремал, а тут он вернулся и полез обратно по нашим животам. Засыпая, я подумал: хорошо, что мне не надо… Но через пять минут в моей голове уже поселилась мысль: ничего мне так не надо, как тоже встать и…

      В общем, как только я окончательно уснул под утро, на тумбочке, прямо над головой, зазвонил телефон. И папа спросонок перепутал трубку с моим ухом, а потом, когда по-настоящему проснулся, то послушал, что ему говорят, и спросил:

      – Что, где, когда? Машину выслали? – И стал быстро одеваться. А на пороге сказал: – Помоете посуду – давно пора. И на ужин что-нибудь приготовьте. Только, умоляю, не пельмени. – Он поморщился. – И, ради бога, не яичницу.

      Мы согласились, у нас уже тоже аллергия на эту еду.

      Вернулся папа очень поздно и очень усталый. Но мы его порадовали: встретили чистой посудой, в убранной квартире и таким вот классным ужином. Салатик отменный, супчик с грибочками, картошечка жареная с корочкой и маринованные огурчики. И компот из сухофруктов.

      Папа очень обрадовался, что мама приехала, привезла от бабушки все эти деликатесы и приготовила их. Ну а мы ей, конечно, помогли. Пылесос в шкафу разыскали и помойное ведро три раза вынесли.

      Когда папа поужинал, мы сели с ним пить чай, и он рассказал нам (что можно, он всегда рассказывает), что у известного московского художника Собакина украли необыкновенную коллекцию старинного оружия. Эту коллекцию он давно, уже лет двадцать, собирался передать в музей, в дар государству. А теперь есть опасность, что она навсегда скроется за рубежом, попадет в частные руки богатого коллекционера. А ведь в ней, как сказал папа, собраны уникальные образцы оружия всех веков и народов. И даже какая-то редчайшая шпага каких-то французских королей.

      Папа достал из «дипломата» фотографии этих редчайших творений великих древних мастеров и разложил их (фотографии, а не мастеров) на кухонном столе.

      Чего там только не было! Пистолеты – с одним, с двумя, с шестью стволами, все украшены гравировкой, с фигурными курками. Кинжалы – кривые и прямые, со всякими драгоценными камнями на рукоятках. Сабли в разноцветных ножнах. А красивее всех была та самая шпага. С эфесом в виде черной чешуйчатой змеи, с красными рубинами вместо глаз. Она обвила рукоятку, и из ее распахнутой пасти, как острое жало, выбегал длинный блестящий клинок. Так и хотелось взять эту шпагу и помахать над чьей-нибудь вражеской головой.

      Когда мы налюбовались этой красотой и попереживали, что она попала в воровские руки, папа собрал фотографии, а затем чуть не уснул прямо за столом.

      И с этого вечера несколько дней мы его почти не видели. Он приходил очень поздно, усталый и мрачный, и ему часто звонили по ночам. Но потом папа повеселел, а в субботу вообще пришел очень довольный и радостно сообщил:

      – Все, ребятки, разыскали мы и похитителей, и коллекцию! На днях их задержали, а уникальные произведения великих мастеров изымем и вернем владельцу. Обрадуем старика Собакина!

      Только вот не получилось. Ни задержать, ни изъять. Ни тем более обрадовать.

      Получилось все наоборот. И даже хуже!

      На следующий день, утром, мы с Алешкой собирались на каток, а папа спустился к почтовому ящику за своей любимой газетой «Петровка, 38». И вернулся мрачный, как волк в зоопарке. Газета торчала у него под