что? Я сегодня загадаю желание на первую звезду. Я пожелаю, чтобы, когда вырасту, жить в доме у самой воды и по ночам слушать волны, лежа в постели. А днем я могла бы прыгать в воду, когда захочется.
– Я тоже загадаю желание, – сказала Мэри. – Я желаю, чтобы все твои желания исполнились.
Милочка Мэгги обняла мать за локоть.
Пэтси смутно почувствовал себя лишним. Если ему не удавалось приобщиться к эмоциональной близости жены и дочери, наилучшим выходом было ее разрушить.
– Те, кто живет у воды, – заявил он, – всегда страдают от ревматизма, и у них выпадают зубы, потому что им приходится постоянно есть рыбу.
– Ну, не каркай, – ответила Милочка Мэгги.
– У нас не принято выражаться, – сделала ей замечание Мэри.
– И у нас не принято, – горько передразнил ее Пэтси, – так разговаривать с папочкой.
Мэри поняла чувства мужа. Протянув руку, она взяла у него с колен обувную коробку. В ней лежала мокрая купальная одежда Милочки Мэгги.
– Давай подержу. А то промочишь выходные брюки.
Вскоре после этой поездки Мэри объявила Пэтси, что осенью Милочка Мэгги пойдет в приходскую школу.
– В католическую школу она не пойдет, и точка, – заявил Пэтси.
– Я ее уже записала.
– Так выпиши.
– Ну же, Патрик…
– Это мое последнее слово. Она пойдет в государственную школу.
Пэтси ничего не имел против приходской школы. Ему просто нравилось спорить. Он уселся читать вечернюю газету. И внезапно вскочил, громко выругавшись.
– Я этого не потерплю! Ей-богу! Я этого не потерплю!
Мэри подумала, что он имел в виду школу.
– Все уже решено, – твердо возразила она.
– А как же Бруклин? – взревел Пэтси.
– Наша школа в Бруклине, – Мэри была сбита с толку. – Ты ведь знаешь.
– Да при чем тут твоя чертова школа? Бруклин больше не город. Так пишут в газете. Теперь это просто район Нью-Йорка!
– А ты подумай, каково людям в Нью-Йорке. Раньше это был отдельный город. А теперь – всего лишь район под названием Манхэттен. Как бы то ни было, Патрик, тебе ничего с этим не поделать.
– Ах нет? Я могу забрать дочку из приходской школы.
– И какая от этого будет польза?
– Это даст мне хоть раз сделать что-то по-своему, – Пэтси встал, схватил шляпу и бросился прочь из дома.
В баре было так многолюдно, что Пэтси едва смог протиснуться внутрь. Вокруг было полно ирландцев, горько клянущих аннексию Бруклина Нью-Йорком. Вину возлагали на англичан.
– Это разве не Англия виновата? – кричал здоровяк в квадратном котелке. – Ведь она постоянно бахвалится, что Лондон – самый большой город в мире! А Нью-Йорку-то и завидно. И что он делает? Крадет Бруклин, чтобы присоединить его к себе, и теперь самый большой город в мире – это Нью-Йорк!
– Пусть всегда будет Бруклин! – прокричал голос в толпе. Собравшиеся бурно зааплодировали и разразились сочувственными возгласами.
– Давайте