Сборник

Заступник земли Русской. Сергий Радонежский и Куликовская битва в русской классике


Скачать книгу

Вельяминов и Некомат шли по княжеским палатам, сердца их бились учащенно.

      Иван был бледен и нервно кусал губы. Руки его, державшие шапку, слегка дрожали.

      Суровчанин шел понурым и бледным, не менее своего сопутника. Где-то в глубине сердца шевелился неприятный червячок совести и мучительно сосал.

      Оба понимали, что наступает решительный момент задуманного дела и что сейчас они совершат величайшее преступление – измену. Но… отступать было уж поздно.

      Княжой придворный ввел их наконец в обширную светлицу с громадным образом в углу, увешанную дорогими коврами и пестро расписанной подволокой[9]; лавки были покрыты алым сукном, расшитым по краю золотою каймой.

      В глубине комнаты, как раз против двери, стояло на некотором возвышении дубовое кресло с резными ручками. На нем сидел мужчина лет тридцати пяти, с умным лицом и живым, несколько жестким взглядом серых глаз.

      Это был князь тверской Михаил Александрович.

      Рядом стояли два стражника в алых кафтанах, держа в руках блестящие секиры.

      Позади толпились несколько ближних бояр.

      Войдя, перебежчики покрестились на образ, потом поклонились князю, коснувшись пальцами пола.

      Князь окинул их внимательным взглядом, потом проговорил звучным и мягким голосом:

      – От Москвы отъехали?

      – Да, – заговорил Вельяминов, – неможно служить у князя Московского… Изобидел он меня до смерти. Сын я тысяцкого Иван Вельяминов… Бью тебе, княже, челом, прими под свою высокую руку.

      Почти в тех же словах выразил свою просьбу и Некомат, назвав себя.

      – Так вам московский князь не люб? – сказал Михаил Александрович с улыбкой. – Чаете, что я боле люб буду.

      – Вестимо, ты не обидишь… А мы тебе верой-правдой послужим, – сказал Иван.

      – Головы своей не пожалеем, – добавил Некомат.

      – Добро, – промолвил князь, – принимаю я вас к себе на службу…

      Оба разом низко поклонились.

      – Служите хорошо, а я вас не забуду… Надобно мне с вами потолковать. Сегодня за вечерней вы мне крест поцелуете. А после вечерни вот он вас ко мне приведет. – При этом князь указал на боярина, который вел с ними переговоры. – Мы и потолкуем как надо. Теперь, чай, с пути отдохнуть хочется. Он вас пока что сведет в боковушку. Там поотдохните…

      Кивком головы князь отпустил их.

      Помещение им было отведено довольно-таки неважное. Вельяминов, взглянув на голые лавки, невольно вздохнул по своем московском доме.

      Некомат грузно сел и задумался. Лицо его было невесело.

      – Что голову повесил? – спросил Иван.

      – Так. Скушно.

      – А ты не скучай! Все, братику, устроится. Заживем с тобой! Князь ласков, чего ж больше?

      Он утешал, но и самому ему было не по себе.

      Порою мелькала тревожная мысль: «Как-то здесь повезет. Ну, ежели так же, как в Москве?»

      Он прогонял такие думы и старался строить планы один другого заманчивей.

      «А главней всего – это подбить князя Михаила на