Дина Рубина

Стоять на краю страшнее…


Скачать книгу

и в судьбе любого человека она – огромное событие, но жизнь писателя отличается от жизненного пути других людей тем, что после него остаются книги, и вот их-то дальнейшая жизнь во многом зависит от судьбы и таланта их творца. Поэтому и отношение к смерти у писателя иное. Как вы считаете, смерть – это дар или наказание?

      Если б мы могли узнать при жизни: смерть – дар или наказание, – это в корне изменило бы все наше существование. Вы мне задали один из основополагающих вопросов философии, над которым мучались тысячелетьями великие умы, и думаете, я сейчас отвечу, дам рецепт, заверю в чем-то непреложном? И, кроме того, смерть ведь разная бывает: величественная, ничтожная, своевременная или наоборот… Все зависит от обстоятельств конкретной человеческой судьбы. Смерть (небытие) всегда так по-разному трактовалась людьми и религиями! И как дар – мученику, и как кара – преступнику… Что касается того, что смерть писателя – огромное событие в его биографии… Да, – скажу я осторожно… При условии, что свора исследователей и литературоведов, да и просто любопытных не вооружится лопатами, кирками и ломами в воодушевлении полномасштабных раскопок. Кажется, у Лоренса Даррелла где-то написано: «Смерть художника – не повод для раскопок. Должно только улыбнуться и отдать поклон».

      А какие, помимо страха, чувства она вызывала в вас?

      Сейчас – смирение. В конце концов, что есть человек, говорили еврейские мудрецы, как не звено в цепи между Адамом и Мессией? А знаменитый раби Нахман из Брацлава говорил: «Смертник сидит в повозке, влекомой двумя лошадьми, которым известен путь к виселице. Эти лошади зовутся День и Ночь, – и как скачут они, как несутся!»

      В детстве же, особенно, когда я еще не догадывалась, что умирают все, и я, в том числе, умру, – смерть была для меня громадной величиной: страха, тайны, бездны… Я в детстве жила в огромном дворе с кучей ребятни. И вот в одной семье умер ребенок, младенец. Семья пригласила священника совершить обряд отпевания, почему-то в квартире. Двери, естественно, были открыты, и вереница соседей потянулась в эту квартиру. Не говоря уже о нас, малышне. Мне было лет девять. Я тоже побежала – было страшно любопытно. Во-первых, потрясающе интересна эта неполадка в механизме природы: ведь умирают только старики, как же это произошло, что вдруг не с того конца отрезало? Во-вторых, опять же, поп. В длинной черной рясе.

      Квартира была забита людьми, они толкались в коридоре и комнате, приходили, уходили, глазели на маленький гробик… Поп зычно нараспев читал не по-русски, а на таком как бы передразнивающем русский языке… Ну, и для поминок, вероятно, родственники наварили кастрюлю киселя. Она стояла в кухне на плите – огромная розовая эмалированная кастрюля. Поп то и дело прерывал свое пение, склонялся к плачущей бабке покойного ребенка и просил: «Еще кисельку, а?»… Она вытирала слезы, бежала в кухню, черпаком деловито наливала киселя в стакан и несла в комнату, где минут через пять сцена повторялась.

      Странно не то, что меня, девятилетнюю, эта ситуация поразила каким-то непотребным смешением слез с кисельком, – странно, что и сегодня это воспоминание заставляет меня думать о природе человеческого восприятия смерти.

      Но с годами она как-то уменьшается, съеживается; не то, что над плечом маячит, но присутствует в сознании всегда, на всякий случай. Вот так, на всякий случай зачем-то носишь с собой какие-то вещи, документы – вдруг пригодятся…

      Корректирует ли она ваши поступки и решения, и в глобальном и в бытовом смысле?

      В бытовом смысле любой вменяемый человек на Западе после сорока лет уже решает все эти проблемы с адвокатом. У него уже на всякий случай записано – что должно произойти с семьей и имуществом после того, как – извините за подробности – гроб с его телом опустят в могилу. Оставим пока глобальный смысл Искусству и Вселенной, которая, кстати, и не догадывается, что в ней живут люди.

      В России, как известно, издавна почитали и предпочитали глобальный смысл разумному устройству человеческой жизни (и смерти!), игнорируя человека и его нужды. Но Россия – великая страна с огромным населением, она может себе это позволить.

      Израиль неизмеримо меньше. Так вот, в израильской армии первое, что выдают солдату – личный номер, который носят в капсуле на груди, для опознания тела в случае гибели; такой же личный номер вделан в подошвы ботинок – на случай, если оторвет ногу, ну, и так далее…

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

      Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

/9j/4AAQSkZJRgABAQEA3ADcAAD/4RkDRXhpZgAATU0AKgAAAAgADAEAAAMAAAABCrEAAAEBAAMA AAABCB8AAAECAAMAAAADAAAAngEGAAMAAAABAAIAAAESAAMAAAABAAEAAAEVAAMAAAABAAMAAAEa AAUAAAABAAAApAEbAAUAAAABAAAArAEoAAMAAAABAAIAAAExAAIAAABJAAAAtAEyAAIAAAAUAAAA /YdpAAQAAAABAAABFAAAAUwACAAIAAgAAADcAAAAAQAAANwAAAABQWRvYmUgUGhvdG9zaG9wIENT NiAoMTMuMCAyMDEyMDMwNS5tLjQxNSAyMDEyLzAzLzA1OjIxOjAwOjAwKSAgKFdpbmRvd3