растало. Перед зданием, явно по команде, стражи разделились на организованные группы. Целясь автоматами по сторонам в ожидании потенциального врага, они двинулись по направлению к телевизионной башне. Перед ними стояла одна задача – защита Иглы. Телебашня была настолько высокой, что в пасмурную погоду, как сейчас, верхушка капсульной формы в шесть этажей с тридцатиметровым остриём-флагштоком растворялась где-то в облаках.
Давида затошнило. Звук сирены сводил с ума. “Über1! За кем они придут в этот раз? Über!” – Давид закрыл глаза, крепко прижимая ладони к ушам. Не помогло, стало даже хуже. Парень отвернулся от стеклянной стены и забился глубже под стол. Запахло разогретым металлом, во рту появился характерный привкус. Давида скрутила острая боль в желудке. Терпеть больше не было сил. Его вырвало на провода. “Über! Кого они заберут? Über!” – дрожь пробежала по телу. Послышались грузные шаги военных берцев. Уже не было сомнений, они направляются к ним в офис. Давид подполз к краю стола, чтобы посмотреть на входную дверь. В офис ворвались три зелёных человечка. За ними в офисное пространство вплыла прекрасная Äфродита 487892789399 – машина правосудия последней модели. Давид, похолодевший от страха, отполз назад в угол. Сирена смолкла. Из-за перегородок слышалось тяжёлое дыхание коллег.
– Über! Остаёмся на своих местах! – прозвучал приказ стража. – Невыполнение повлечёт за собой немедленную ликвидацию. Über!
Шаги приблизились вплотную. Металлический привкус усилился. Изо рта неконтролируемо потекли пеной слюни. Зелёные человечки и машина правосудия остановились прямо за перегородкой Давида.
– Über! Что я сделал…? Über! – слабо прозвучал срывающийся голос Роберта.
Стражи правопорядка вытащили мужчину за ноги из-под стола. Он завизжал.
– Über! Я нечаянно, клянусь Великим! Я не хотел… Über! – зарыдал Роберт.
– Über! Закрываем ротовое отверстие, – холодно приказал военный. – Поднимаемся на ноги лицом к Äфродите. Über!
Всхлипывая мужчина приподнялся. Бледный как покойник, он боялся взглянуть в лицо машины правосудия. Оно беспрерывно трансформировалось. Микрочастицы и волокна, из которых состояло её тело, меняли форму в зависимости от общего информационного поля, психологической атмосферы, а также тематики рассматриваемого дела и применяемых статей Кодекса Üмперии. Иногда даже от биографии подсудимого. Ужас и в том, что мимика Äфродиты почти всегда выражала “добро”, от которого, правда, немели конечности и звенело в ушах. Её лицо вызывало животный страх ещё и потому, что на нём не было глаз. Это, по инструкции, гарантировало справедливость и беспристрастность выносимых Äфродитой решений.
– Über! Öсобь, – расплываясь в улыбке произнесла машина правосудия, – обвиняется в экстремизме и патологическом цифровом стремлении навредить Великому Вождю. Сорок две минуты тому назад öсобь поставила лайк под издевательским мемом, унижающим достоинство лидера Üмперии. Учитывая два предыдущих предупреждения: первое – пропущенная месса-тренинг о пользе и необходимости самопожертвования ради блага Üмперии; второе – отсутствие улыбки и радостного настроения во время оглашения очередной победы Üмперии над общегосударственным врагом, – приговариваю к ликвидации путём лайка в сердце. Öсоби предоставляется право произнести последние слова. Über! – Äфродита слегка повернула голову вправо, на её лице появились собачьи черты.
– Über! Я… не-не-не… – заикался и плевался мужчина, ему мешали слюни, – не виноват. П-п-п-п-простите меня. Über! – умоляя плакал Роберт. – Über! У меня просто соскочил палец. Я не заметил, как лайкнул этот ме-ме-мем. Über!
– Über! Öсобь произнесла сорок слогов и произвела неконтролируемое мочеиспускание. Über! – бесчувственно прозвенела Äфродита в ответ.
Машина правосудия резко вытянула вперёд руку. Ладонь трансформировалась в раскалённое сердце. Оранжевая искра, звучно зашипев, упала на пол. Роберт не успел даже отвернуться. Äфродита молниеносным ударом прожгла насквозь его грудь. Зияющая дыра в том месте, где ещё секунду назад было его сердце, испустила облако пара. Запах горелого мяса ударил в нос. Давида снова вырвало.
– Über! Правосудие Üмперии свершилось. Справедливость Великого восторжествовала. Баланс восстановлен, – спокойно произнесла Äфродита удаляясь, – Каждую öсобь в этом пространстве необходимо профилактически наказать предупреждающим поглаживающим движением по голове. Über!
Машина правосудия покинула офис. Зелёные человечки достали баллончики и распрыскали что-то на тело Роберта. Оно начало таять. Вскоре осталась лишь желейная лужица, которую уборщица второпях прибрала с помощью заранее подготовленного моющего пылесоса – ни следа, ни, слава богу, запаха.
– Über! Рабочее место готово для следующего работника. Über! – уборщица спешно выбежала из помещения.
– Über! Выходим из укрытия и стоим по стойке смирно! Über! – громко прорычал страж.
Давид выполз из-под стола. Головокружение прошло так же внезапно, как появилось. Слюноотделение больше не мешало дышать. Но тошнота пока не отступала. Зелёные человечки пробежали по рядам, останавливаясь перед каждым, чтобы