а вдруг завтра уходить, так зачем тогда стараться? У них блиндажи и позиции готовят инженерные части с помощью спецтехники, а у нас сами пехотинцы, а им лень. Немцы заранее выбирают свои позиции повыгоднее, организованно отступают на них, если надо, землёй не дорожат, берегут людей, воюют за счёт техники и неограниченного запаса боеприпасов, а наши вечно окапываются в болотах и на равнинах перед немецкими рубежами, всё как на ладони, стреляй – не хочу, людей кладут без счёту, а технику прячут в тылу на всякий, хотя бывает что и теряют по-глупому без толку. Из боеприпасов только патроны да гранаты. Да и тех мало, экономить приходится. Гранаты часто трофейные, своих не хватает. Потому и не отвечают наши стрелки на немецкую пулемётную пальбу и артобстрелы. А экипировка? Сравни их пехотинцев и наших, всё то же самое, опять никакого сравнения. У них новенькие френчи, личные вещи в ранцах, с собой всегда запас еды, фляжка на боку, на ногах кожаные сапоги по размеру, а в карманах сигареты, зажигалки, на руках у каждого второго часы. У нас офицеры без часов ходят, а у них солдаты с часами! Им-то они на что? Про фонарики с цветными стёклами, портсигары, перочинные ножи я вообще молчу. Все сытые, сволочи. Обжираются французскими консервами и макаронами с мясом, шнапсом запивают. А у наших кроме котелка, кружки и ложки в вещмешках ничего. На сапогах и ботинках подмётки летят, их солдаты телефонными проводами приматывают, чтоб не отвалились. Некоторые из шин подошвы вырезают. Два раза в день жидкую баланду хлебают с чёрствым хлебом.
А офицеры у них – ну просто загляденье. Обшиты с иголочки, на боку в кобуре «Вальтер» или «Парабеллум», не чета нашему «ТТ», бьют без промаха, отдачи почти нет и не клинит их. Чистые, выбритые, подстриженные. И это командиры рот на передовой! Какие же тогда штабные офицеры? И раз у них служат русские (вон же ведут меня), то, может, и мне удастся договориться?
Тем временем зрение к майору вернулось, он смутно видел тропинку, ведущую сквозь чащу и сопровождавших его троих людей. Одеты вроде по-нашему. Ну оно и понятно. Диверсанты же. Странно, идём прямо в расположение второй роты. Может, на развилке свернём? Нет, не свернули.
– Иди, иди, не оглядывайся! – опять тот же знакомый голос.
На ротного похож. На лейтенанта. Внезапная догадка вспыхнула и обожгла. Ну, нет! Этого не может быть!
– Стой! Кто идёт?
– Свои!
Ничего себе. Свои!
Майор пригляделся к человеку, произнёсшему это слово. Ну, точно! Лейтенант! Вот сука! Совсем охренел! Да я тебя в бараний рог скручу! Да я с твоей ж…пы кожу сдеру и на стенку повешу! Да я…
– Иди, сказал! И помалкивай!
Опять в спину дуло упёрлось. Ну, погоди у меня, ненадолго твоего спектакля хватит, стоит тебе отвернуться, как я в кусты и обратно, вызову охрану, особистов и всё. Конец тебе.
Лейтенант тем временем спрыгнул в траншею, за ним майор, сзади ещё двое с автоматами. Это был ординарец лейтенанта и ещё один боец из первого состава. Это были